Блог о кино

Буквально на днях мы снимали эпизод телесериала "Два отца, два сына" в элитной многоэтажке, с огороженной территорией и подземным паркингом. Объект был подготовлен в три этапа: сначала на выборе натуры, после согласования даты съемки, за день приехали наши сотрудники и договорившись с домоуправляющей вместе с человеком от нее огородили парковку, полностью подготовив объект к съемочному дню. но как и принято проблемы не заставили себя долго ждать.
На следующее утро перед началом смены мы обнаружили, что водители приехавшие на место в ночь припарковали свой транспорт на пятачке за домом, а выставленные ограждения на парковке перед подъездом (которая к слову располагается на крыше подземного паркинга) оказались заботливо сложены в сторонке, а места соответственно заняты и вот мы в торопях начинаем освобождать место под транспорт и тут оказывается, что нам запрещают ставить тут машины, в связи с тем что места выбирала не сама домоуправляющая, а человек приставленный от нее. Она высказала опасения что крыша парковки может не выдержать веса фур и разрешила только разгрузку. В итоге паника, смена на грани срыва, от запаркованного транспорта надо делать увесистый крюк до дома. Начинается суета, поставим генератор поближе, костюмерку разместим в отапливаемой диспетчерской и т.д. и т.п. И вот мы уже на все договорились, как оказывается, что группе лень двигаться, светики просто позаимствовали пару тележек и потащили оборудование в них, все осталось как стояло, но времени было потеряно уйма. В конце концов остальной день прошел без происшествий, если не брать в расчет вирус (вероятно гриппа), которым заразилась почти вся группа, все сцены были отсняты без происшествий и группа по итогу осталась довольна. Вот такие форс-мажоры случаются на площадках, вроде бы все подготовлено, но в последний момент вырисовывается проблема, которая грозит продюсеру проекта срывом сроков и серьезными затратами. Ребята, старайтесь быстро определяться с решениями, в таких ситуациях, вместо того чтобы разводить руками, что-же теперь делать.
P.S. В заключение добавлю, что решения шли от второго режиссера, Марии, которая четко и ясно объяснила дальнейшие действия группы, на выполнение их ушло много времени, однако, когда оставалось самое основное, администрация решила оставить все как есть. Так что половина действий затянувших процесс, оказалась бессмысленной. Не надо так.


[IMG ID=28]


[IMG ID=29] Развернуть

[IMG ID=10]

Андрей решил провести для меня экскурсию по ателье. "Вот наш диностенд, - рассказывает он, - входит в пятерку лучших в Европе, сами удивились". В это время в соседнем боксе съемочная группа подготавливает площадку, приволокли стоковую Ferrari 360 modena. Рядом стоит самодельный гоночный болид из кевларо-карбона с раскаченным двигателем от Chevrolet Corvette, который после доработки будет выдавать 900 л.с. при том, что сама машина ничего не весит. Ferrari говорите?)

Тем временем Андрей отводит меня в двигательный цех. Тут стоит единственный в России аппарат для испытаний двигателей, он похож на аппарат жизнеобеспечения: двигатель полностью подключается к нему и тестируется в том числе на перегрузки, это позволяет выявить малейшие дефекты и произвести тонкую настройку. Перечислять все детали мне не хватит блога. Я увидел чемпионский двигатель от subaru wrx, единственный в своем роде. Здесь на каждом шагу встречается что-то уникальное и эксклюзивное. Мне рассказали о том, что их машины встречаются в игровой серии WRC и что они сами являются заводом. Те машины, что выходят из их ворот, получают шильдики "Made in Russia". Их оборудования хватает, чтобы самим создавать амортизаторы, каркасы безопасности производятся по чертежам английской компании, равных в России просто не найти. Именно тут происходит полная переборка донора, например Subaru WRX в раллийную машину чемпионских классов. Одним словом, можно сказать, что наша группа даже не раскрыла потенциала места в котором они находятся, сценариев множество, по сути, материала здесь хватит на несколько автопередач. Может оно и случится. Ведь Ferrari что создает в салоне ощущение элитности для зрителя сериала, по факту самая дешевая машина из находящихся тут. Не тот уровень.
Спасибо тем кто осилил, а между тем съемка продолжается, и я вынужден остановиться. Продолжение следует)))
[IMG ID=11]

[IMG ID=12] Развернуть

Съемочная группа незаметно работала в пентхаусе, но несмотря на это бородатый человек-Альберт оказался недоволен самим фактом присутствия съемочной группы в его доме, выйдя из квартиры в модной шубе он высказал свое мнение о том, что с жильцами надо делиться. Но поняв, что не судьба ушел восвояси.
Запомните, в каждом доме есть любители продюсерских кошельков. Защищайте своих продюсеров директора и локейшны, продюсера может обидеть каждый!





[IMG ID=6]


[IMG ID=7]


[IMG ID=8] Развернуть

[IMG ID=5]
Здравствуйте. Сегодня разговор пойдет о целевой аудитории и популярности кино, о том как она менялась в последнее время и к чему это привело.
Начать стоит с того, что последние годы, популярность фильмов как таковых выросла в разы, это связано конечно и с доступностью телекоммуникаций в мире, а так-же с возрастающим качеством технологий и мастерства производителей в этом довольно свежем направлении. При этом последнее время, компьютерные технологии видеообработки достигли не только невероятно высокого уровня, но и стали весьма доступны, что позволило многим студиям воплощать свои задумки при относительно невысоком бюджете. На примере работ Эдгара Райта и Нила Бломкампа прекрасно видно, что снять красивый и качественный блокбастер можно и с бюджетом в 20-30 млн. долларов. К тому же, в США как лидере отрасли кинопроизводства, очень развита индустрия реквизита и локаций, что так же влечет за собой удешевление производства. Это подтолкнуло молодых режиссеров снимать сериалы, со своими креативными идеями. У издателей в свою очередь появилась возможность увеличить число ведомых проектов, что повлекло за собой не только резкое развитие рынка полнометражного кино, но и еще более серьезный скачок на рынке телесериалов, при этом возросло не столько количество проектов, сколько их качество.
Если до начала 2000-х вы спросили-бы подростков о том, какие сериалы они предпочитают, то большинство из них удивилось-бы и ответило, что это удел пенсионеров. Но если вы спросите их сейчас, почти все назовут вам несколько своих любимых сериалов, при этом они с удовольствием следят за новинками и новыми сериями. На данный момент молодежь составляет основу аудитории большинства кинопроектов. Приблизительно 80% аудитории популярных телесериалов на данный момент составляет аудитория от 17 до 40 лет. А аудитория канала на момент показа серии популярных сериалов составляет более миллиона человек, причем на релизных и завершающих сериях эта цифра может достигать и 5-ти миллионов зрителей!
Кинокомпании так же стали высоко зависимы от молодой аудитории, это можно проследить даже не используя статистических данных. Если в конце прошлого века производители блокбастеров рассчитывали на взрослую аудиторию не боясь добавлять кровавых и сексуальных сцен в крупные телепроекты, что прослеживается из возрастных рейтингов, то сейчас ситуация ровно обратная. Производители рассчитывают в первую очередь на молодую аудиторию и все популярные фильмы, тем или иным образом опускают свой рейтинг до 12! лет. Это касается не только новых проектов, но и ремейков старых фильмов, нацеленных в свое время на другую аудиторию.
Какой же из всего этого можно сделать вывод? Кино стало доступнее и популярнее, при этом возраст основной целевой аудитории стал ниже, молодая и впечатлительная аудитория приносит основной хлеб для большинства крупных студий. Так же можно заметить значительный рост и изменение направления телесериалов, если раньше молодежные телепроекты можно было сосчитать по пальцам, то теперь перед зрителем есть большой выбор, что им посмотреть.
Сама суть возросшей популярности телесериалов, не могла оставить рынок полнометражного кино без изменений. Именно поэтому наибольший отклик среди зрителей, а так-же основную массу высокобюджетных проектов составляют многосерийные фильмы. Все самые высокобюджетные проекты, за редким исключением являются трилогиями, тетралогиями или даже многосерийными проектами, вот вам простые примеры: Железный человек, Мстители, Аватар, Властелин колец, Гарри Поттер, Темный Рыцарь, 007, Форсаж. Исключения составляют только Титаник и Начало. При этом ни один односерийный проект кроме «Титаника» не сорвал кассу более миллиарда долларов, а некоторые крупные проекты терпят оглушительный провал, как это случилось недавно с Одиноким рейнджером, что ведет к уменьшению бюджета таких фильмов.
Вся сложившаяся ситуация вокруг киноиндустрии на ближайшее время выглядит так: Компании все больше развивают многосерийные проекты, которые чаще всего основываются на идеях популярных книг и комиксов. Новые идеи тоже появляются, но все меньше издателей согласны вкладывать крупные суммы в одноразовые проекты. Век односерийных кинопроектов заканчивается, все уже смекнули, что сохраняя интригу и показывая человеку серию за серией его любимого кинопроизведения, можно привлечь куда большую аудиторию и именно молодежь является основным потребителем кино-продукции в XXI веке. Тот кто забывает об этом, может не рассчитывать сорвать куш и получить качественную поддержку. Развернуть

Обзор на фильм Росомаха: бессмертный.

[IMG ID=4]
Начну я пожалуй слегка вернувшись к истории главного героя, а именно Росомахи.
Родился он в недрах MARVEL в 1974 году, а уже в 1982 получил собственный комикс. Он является одним из главных героев серии комиксов «Люди X», так-же играя значимую роль во вселенной Мстителей и новой Фантастической четверки. Экранизация трилогии людей икс, снова выделила его в чету главных персонажей, а после «Люди X: Последняя битва», он получил собственную серию – «Росомаха», в которую теперь вошло уже 2 фильма: «Люди X: Росомаха. Начало» и «Росомаха: бессмертный».
Но вернемся к фильму. Героя полюбили не только за бесподобного Хью Джекмана, но и за человечность самого персонажа. После просмотра трилогии Людей X, мне как и многим любителям фантастики, полюбился этот герой, а «Люди Х: Начало. Росомаха.» оставил за собой незабываемое впечатления, множество интересных сюжетных поворотов, замечательная операторская работа и конечно актерская игра, которая хромала лишь в редких моментах. Ну, а фанаты комиксов могли порадоваться отсылками к Deadpool’у, который выступает оружием XI в фильме. Все эти люди, все те кто смотрел эту серию раньше, ждали, а может и до сих пор ждут второй части – «Росомаха: бессмертный». Но стоит-ли ожидание миллионов людей по всему миру, продукта который они получат. Думаю что правильно будет ответить – НЕТ.
Этот фильм стоит просмотра, но дать однозначный совет идти на него в кино я не могу. Сюжетные ляпы просто поражают и если обычные зрители часть из них не заметят, то поклонники серии комиксов смогут смотреть этот фильм, только запасшись пузырьком валерьянки. Чего стоят хотя-бы первые кадры фильма, где Росомаха вспоминает события Нагасаки. Толи японцы знали английский, то-ли он знал японский и забыл его после потери памяти в предыдущем фильме, но как тогда он мог вспоминать эти события? При том, что по сюжету Людей X, он не вспоминает свое прошлое. Этот фильм полон удивительных сценарных ляпов, которых можно было-бы избежать, но не это главная проблема фильма. Сценарий слаб сам по себе, погони и преследования, персонажи, которых даже не пытаются толком раскрыть и на протяжении всего просмотра, ты понимаешь, что где-то ты это уже видел. Ну а Станиславский-бы вновь сказал – Не верю. Ну а после «невероятного» сюжетного поворота в конце фильма Станиславский и другие родоначальники современного театра и кино, достигли-бы скорости вращения в гробах 50Гц, из-за чего казались-бы нам с вами неподвижными. Если вспомнить, то по комиксам, «Логан» не только имел знания Японского языка, но и был замечательным стратегом, что действия фильма полностью опровергают. Абсолютно не понятные персонажи, которые то-ли не к месту в этом фильме, то-ли сценаристы не смогли им это место найти. Банальный сюжет и не побоюсь этих слов, глупая и невероятно скучная развязка, не говоря уже о многочисленных ляпах режиссера и сценариста, ставят этот фильм на несколько ступеней ниже чем он этого заслуживает.
Тем не менее, это не плохое кино, здесь есть хороший, пускай местами и второсортный юмор, здесь есть интересные экшн-сцены и некоторая пародия на драму, по крайней мере момент с ниндзя-лучниками пытающимися его остановить сделан очень красиво, но большинство людей которые ждали этот фильм уйдут с чувством разочарования на лице. От этого фильма стоит ждать столько-же, сколько мы получили от Человека из стали, а по уровню разочарования, он очень похож на Железного человека 3.
Итого:
Сценарий: 5/10
Спецэффекты: 8/10
Игра актеров: 8/10
Оправданность ожиданий: разочарование
Общая оценка: 7/10 с баллом за несравнимого Хью Джекмана. Развернуть

В 2011 году в мировой прокат вышел фильм "Меняющие реальность" режиссера Джорджа Нолфи с Мэттом Дэймоном в главной роли. Припозднившись на пару лет, я хочу рассказать о своих впечатлениях от этого фильма, а так-же почему его СТОИТ смотреть, если вы его все еще не посмотрели.

Фильм снят по мотивам научно-фантастического романа "Команда корректировки", который я начал читать, через пару часов после просмотра фильма. Действие разворачивается в Нью-Йорке наших дней, где подающий надежды на пост мэра, конгрессмен Дэвид Норрис, встречает девушку по имени Элиза, в которую влюбляется как говорится "по уши". Но приключения конгрессмена романтика начинаются несколько позже, когда он вопреки планам не проливает на свой костюм кофе в 7:05, по этой причине он снова встречается с Элизой и тогда режиссер щедро снабжает нас информацией о команде корректировки, чья непосредственная задача заключается в, собственно, корректировке действий и поступков людей, благодаря которым мир движется согласно верховному плану.

Эта история не изобилует излюбленными нынче спецэффектами, но во главу угла ставятся сами герои и та казалось-бы всемогущая сила, которая неустанно пытается их разлучить. Сценарист не замахивается на то, чтобы рассказать нам о глобальных проблемах, социальных неравенствах и других модных нынче в голливуде проблемах, которые уже порядком обжеванны. Какие-то выводы вы делаете сами, как по ходу фильма, так и после финального монолога. Этот фильм гораздо глубже чем выглядит на первый взгляд. Он рассказывает не только драму героев и романтику воссоединения и борьбы за свое счастье, но и учит тому, как каждый из нас должен принимать решения.

Так вернемся к фильму, почему-же он должен вам понравится? Ведь хорошую историю можно рассказать так, что на нее невозможно будет смотреть.
Так вот, смотреть его поистине приятно, благодаря непревзойденной работе оператора, снявшего ранее такие фильмы, как «Последний Самурай», «Храброе сердце» и «Легенды осени», а так-же плавному повествованию которым надарили его режиссер со сценаристом, вы целиком и полностью погружаетесь в происходящее на экране.
Стоит конечно упомянуть и игру актеров, которая завораживает на протяжении всего фильма, конечно до Оскара у них дотянуть не получается, но я считаю, что это лучшая игра Мэтта Дэймона из увиденных мной.
Звуковое сопровождение, так-же на высоте, в отличии от большинства фильмов, на протяжение всего просмотра оно ни разу не отвлекает от происходящего на экране, но погружает в него еще сильнее.

PS Позволю сделать себе небольшое отступление и рассказать о первоисточнике по которому экранизировали фильм, "Команда Корректировки", Филипа Дика. Этот писатель, пишущий по большей части в жанре "Кибер-Панк", славится своими романами не просто так, именно по его книгам были сняты такие фильмы, как: "Бегущий по лезвию" Риддли Скотта, "Особое мнение" Стивена Спилберга, "Вспомнить все" Джеймса Кэмерона.


Алексей Скирдаков


[IMG ID=3] Развернуть

Не так давно в Российском прокате прошел новый кинофильм известного режиссера Квентина Тарантино – «Джанго: освобожденный». Так как я никогда не являлся фанатом его творчества, то у меня довольно долго не доходили руки до просмотра этого творения. Но как не посмотреть фильм, когда все налево и направо нахваливают его и рассказывают полюбившиеся им моменты фильма. Вот и сижу я сейчас в автобусе и пишу это мнение, а самому кажется что еду я на лошади плавно уходя в закат…
Да. Фильм однозначно меня впечатлил и именно поэтому я решил написать, что за впечатление у меня сложилось о нем. Начну пожалуй с фирменных черт Тарантино. В фильм нас погружают под самую стереотипную музыку, которую нам подарили вестерны, с какой-то своей исключительно Тарантиновской ноткой, которую можно услышать в каждом его фильме. Да, у него все тот-же неподражаемый стиль, который выгодно отличает его от любого другого режиссера. Когда фильм начинается, ты уже знаешь чем он закончится, но это ни капли не убавляет интереса и интриги дальнейшего просмотра. Как и сказано в описании, да и в самом названии фильма, вначале мы видим вереницу рабов, которых переправляют на плантации, среди них есть и наш Джанго. Несложно догадаться, что в скором времени его освобождают. В этой работе режиссер решил, немного-немало поговорить о проблемах рабства, показать подросткам, да и взрослым людям, "черное" прошлое (не поймите превратно) Свободной Америки. Вся проблема фильма стоит вокруг рабства и неравенства между белыми и черными людьми. Нам показывают довольно правдивую картину Америки XIX века. Конечно не без прикрас, как нам показали Дикий Запад в эпизоде сериала «Сверхъестественное» или воняющую тухлой рыбой и немытой плотью Францию в «Парфюмере», но это и не важно. Фильм не претендует на достоверность, а показывает нам проблему героя и эпохи, акцентируя внимание зрителя именно на них.

Пока мой доблестный скакун вырывается из объятия Московских пробок, я думаю о чем можно еще рассказать зрителю пробудив интерес к фильму и не отпугнув от себя спойлерами интересных моментов, коих в нем хоть отбавляй. Полагаю стоит описать картину в целом. Вы не будете шокированы резкими сюжетными поворотами и философскими рассуждениями героев, если знакомы с творчеством Тарантино. Но несмотря на один подход к совершенно разным фильмам, лично мне было в особенности интересно смотреть благодаря ему. Сочетание черного юмора, ителлигентности героев (это вам не тупые орешки) и, непревзойденного колорита Оскароносных и почти персонажей, мы имеем возможность наслаждаться каждую минуту фильма, находясь в ночном лесу или горах, Мексиканских пабах или Калифорнийских плантациях. Ну и все, хватит с вас. Я не буду заканчивать этот обзор, рассказывать о фильме и каких-то его моментах, искать подвох и копипаст. Просто смотрите и делайте выводы сами, а от себя скажу – Эта ПЯТЬ!


, [IMG ID=2] Развернуть

В кино я попал случайно. Вернувшись из армии, я начал искать вакансии и опрашивать знакомых на предмет наличия адекватной работы. А ответ пришел, от того, кого я и не ждал, от товарища, знакомого мне по дружным мотопокатушкам на БайкПост. На мой вопрос, что за работа? Был получен ответ, завтра приезжай.

И вот я уже подъезжаю к назначенному месту, это здание строительного института, один звонок и меня встречает «полномочный представитель» Кирилл. После чего я узнаю, что снимаем мы кино, а задач у меня на работе будет уйма, что за задачи, если честно одуплял я долго , ведь никогда раньше ни с чем похожим не работал. Расставить машины, договориться с администрацией, постоянно общаться с множеством незнакомых людей, вот так на первый взгляд я видел свои обязанности, а речи об удаленности даже не стояло, Москва и подмосковье, где-то такой выходил разброс. Но на удивление самому себе, я спросил Кирилла, когда приезжать в следующий раз. Врят-ли эта работа мне подходила, ведь я не люблю общаться с людьми, указывать, а главное я не люблю перемен. Но надо идти против своих страхов бла-бла-бла и бла-бла-бла, короче понеслась!

И дальше день за днем, новые места и новые задачи, знакомства и расстования, обучался я примерно как обезьянка английскому. Доходило до меня как до слона, потому мне понадобилось где-то полгода, чтобы побороть хроническую депрессию и начать вести себя как нормальный человек, и быстро решать различные вопросы от которых раньше я мог впасть в ступор и воспользоваться помощью друга)

Начинал я с таких проектов как "Светофор", "Восьмидесятые", "Женщины на грани", было еще несколько более мелких (упоминания они по большей части не достойны). Каковы были в начале мои впечатления от работы? Даже и не знаю. Она мне нравилась тем, что я мог общаться с разными людьми и свободного времени «на погрустить» просто не оставалось, но при этом меня жутко раздражали друзья однодневки и сам факт общения с большим количеством людей (что на самом деле для меня плюс), но главное - это импровизация. Ведь в начале дня тебе никогда неизвестно, что тебя может ожидать и как с этим бороться, все приходится придумывать попутно, ведь если вопрос официоза не стоит беспокойства, то субъективное «бе» важного для проекта человека победить не очень просто. Ходов не просчитать, если игра не имеет плоскости)))


Так что я все вокруг да около, вспомню первый свой ознакомительный день, когда я познакомился с Кириллом и кинопроизводством.

Шли съемки "Восьмидесятых", машины, актеры, камеры, много-много всего. Понять кто студент, а кто массовка я не мог. Удивился ли я, увидев все это действо изнутри? Нет. В армии я разучился удивляться, поэтому я просто ходил и ах#евал. Куча непонятной суматохи, целый сумасшедший дом на выезде, приправленный приятным буфетом «Шведский стол». Именно он много раз уговаривал меня продолжать и не сдаваться =). Так вот, пока я ах#евал, Кирилл ходил по площадке и рассказывал мне, что к чему. Сказать, что я понимал что-то – ничего не сказать. (Та самая мартышка со знанием английского). Цельного разговора я уже и не вспомню, лишь образы остались со мной за этот без малого год. Любой побывавший на съемочной площадке, так вдруг вытянутый из уютных четырех стен, меня наверняка поймет. Одним словом, теперь, с такой работой я и ах#вать то и разучился =)

В заключение моего введения, могу только сказать, что сейчас я счастлив, что мне выпал шанс построить карьеру именно в кино. Ведь мои возможности теперь ограниченны лишь самой страшной клеткой, мной самим. Так что буду грызть прутья и искать ключик) Развернуть

[TABLE]

[TR][TD]
[/TD][TD]Здравствуйте. Так как я являюсь большим поклонником научно-фантастической литературы, то хочу поделиться с вами, одним из моих любимейших короткометражных рассказов, читается он легко, так что больше 10 минут вашего времени не отнимет. Но отойти от идей и эмоций которые он вызывает вам так просто не получиться.





– Ну? Скольких ты убил сегодня?

От жены тянуло резким, сладковатым запахом. В обычно спокойном голосе Эли сейчас звучали истерические нотки.

Эйфорин. Опять.

– Ты же обещала… – Рудников устало опустился на стул в прихожей; упираясь носком в каблук, один за другим стянул неудобные ботинки.

– Не-ет… – Эля мотнула головой, качнулась, но не упала, ухватившись за стену. – Ты меня не собьешь! Скольких ты убил сегодня, а, Кирилл?

– Прекрати.

– Почему это? Когда м-муж приходит с работы, хорошая жена… подает ему тапочки и спрашивает, как успехи на службе. Мой муж у-у-убивает людей. Вот я и спрашиваю: скольких ты…

– Успокойся. Ты говоришь неправду. Повторяешь, как попугай, за всякими писаками.

– Д-да, конечно… Я говорю н-неправду, соседи говорят неправду, в новостях пишут н-н-неправду! Один ты у нас правдивый. Спаситель человечества. А ты знаешь, почему Андрей ушел из университета?!
Распаляясь, она говорила все громче, все быстрее и выше. Под конец почти визжала.

– Знаешь или нет?! Отвечай! А-а, не знаешь! Так я тебе расскажу – твой сын не хотел больше отвечать за фамилию отца! Не мог выносить плевков в лицо и ненависти окружающих! Я тоже боюсь! Стоит мне выйти на улицу, как мне начинает казаться, что каждый встречный готов вцепиться мне в горло!! Ты это понимаешь?! Нет, ты не понимаешь!
Пальцы Эли схватили Кирилла за пиджак, словно она хотела потрясти мужа за грудки. Но бурный всплеск эмоций отнял последние силы – эйфорин она приняла уже давно, и пришло время расплачиваться за несколько часов радостного забытья. Подступила дурнота, слезы, рот наполнился горькой желчью. Эля обмякла, повисла на Кирилле и, уткнувшись лицом в несвежую рубаху мужа, заплакала.

– Не надо, Кирилл… не надо больше. Откажись от Проекта, попроси… п-п-перевода, уволься наконец. Проживем без… твоих премий. Только…
Рудников погладил жену по затылку, запутался в свалявшихся волосах. Секундное наваждение прошло. Никогда уже не будет как прежде.
Эля снова качнулась, уткнулась спиной в косяк и медленно сползла на пол. Какое-то время она еще продолжала бессвязно бормотать, пока не затихла на полуслове. На губах повисла слюна. Она захрапела, нервно вздрагивая во сне. Кирилл хотел отнести ее в спальню, но едва он просунул руки под мышки, она встрепенулась и отчетливо пробормотала:

– Не трогай меня, ты, убийца!

Рудников вздрогнул, как от удара, выругался. Снял с вешалки куртку, накрыл Элю и прошел в кабинет. В электронном ящике теснилась неразобранная почта. Кирилл устало пощелкал мышью, прокрутил первые два десятка писем. Как обычно – поровну угроз, обещаний вечного адского огня и?лаконичных, полных безысходности писем из хосписа: «Согласен участвовать. Мне уже все равно». Сколько их уже прошло через Проект! Таких же вот отчаявшихся, измученных хемотерапией, операциями, сжигаемых страшной болью, от которой давно уже не помогают ни уколы морфия, ни наркозное забытье. Какой-то очередной портал желтых новостей просил об интервью. Рудников даже не стал вчитываться – все их вопросы он знал наизусть. В том числе и тот, самый главный, который Кирилл ежедневно задавал себе сам: когда? Раньше он называл срок, потом, когда все сроки прошли, стал уклоняться от ответов. Разве мог он сказать «не знаю»? Что бы тогда сделали с Проектом и с ним самим? Когда он впервые начал разрабатывать тему, все казалось таким простым. Когда Минздравсоцразвития согласилось финансировать Проект, простоты не осталось, но путь к победе все еще выглядел широким, ровным и светлым.

Тест № 6332, саркома брюшной полости. Результат отрицательный, значительное ускорение роста опухоли, появление метастаз. Показан цикл хемотерапии.

Рудников сбросил на комп результаты сегодняшних экспериментов. Он дублировал рабочий журнал автоматически, сам не зная зачем. Однажды Андрей дерзко спросил, не потому ли Кирилл методично копирует все материалы на домашний компьютер, что боится, как бы его любимый Проект не прикрыли, а драгоценные данные не арестовали вместе со всем оборудованием? Тогда он еще ночевал дома, но с отцом уже почти не общался. А если и говорил, то вот так – высокомерно и грубо, с нотками брезгливого презрения в голосе. В тот раз Рудников промолчал, понимая, что уже давно потерял сына и что любая фраза, любая попытка оправдаться вызовет лишь очередной поток обвинений, хлопанье дверью и горькие слезы Эли.

Ночь не принесла облегчения. Несмотря на бесконечную усталость, сон никак не шел. Часов до трех Кирилл проворочался на кушетке в кабинете – без жены широченная супружеская кровать, свадебный подарок тестя, казалась ему пустой и неуютной. Под утро удалось ненадолго задремать, но в черную сонную пустоту то и дело вползали огненные строчки: «Согласен участвовать». Неудач Проекта, сломанных ступеней бесконечной лестницы то ли к ослепительному свету, то ли в самые нижние пределы ада стало так много, что Рудников начал забывать их лица. Или, скорее, старался забыть. Днем получалось, а ночью они приходили снова, иногда один-два или несколько десятков, но чаще все сразу. Он проснулся от собственного стона, рывком сел на кровати. На мгновение показалось, что рядом на стуле сидит жена, что она все-таки пришла ночью и сидела тихонько, всматриваясь в него спящего, да так и задремала… но это оказались лишь неряшливо сброшенные вчера на спинку пиджак и мятые джинсы. Сердце пропустило удар, болезненно сжалось и снова забилось в привычном ритме.

Эля спала в ванной, положив голову на край раковины. Из крана тоненькой струйкой текла вода: после окончания действия эйфорина жену всегда мучила сильная жажда. Рудников не стал ее будить, умылся на кухне, сварил ударную дозу горького и черного, как тоскливая меланхолия, кофе. Выпил в три глотка, почти не чувствуя вкуса, и долго рылся в шкафу, пытаясь найти глаженую сорочку. Но перед уходом на работу он все-таки осторожно отнес Элю на кровать, укрыл пледом и поставил на тумбочку стакан с водой. Может, просто хотел оттянуть начало нового дня? Хотя бы пять минут побыть просто мужем, что отвечает всего лишь за свою семью, а не за надежду и боль сотен тысяч обреченных… Наверное, Кирилл и сам этого не знал. Он лишь порадовался, что жена спит почти спокойно и даже немного улыбается во сне. Иногда так важно порадоваться хоть чему-то, уходя из дома. Особенно если там, за дверью, радоваться давно уже нечему.

У ворот Центра привычно толпились просители, стоял автобус телевизионщиков, увенчанный аляповато раскрашенной тарелкой. Рудников теперь не пользовался своей машиной – увидев знакомые номера, его бы просто не пропустили внутрь без очередного скучного и бесполезного интервью. И хорошо, если бы стойку делали только журналисты, две недели назад он едва прорвался через ряды протестантов. Обычно они ограничивались яйцами, скомканными бумажками и прочим мусором, но тогда дело дошло и до камней.
На проходной было пусто. Кирилл с сожалением подумал, что теперь мало кто из сотрудников торопится прийти пораньше, как это было в первый год Проекта. Энтузиазм и вера в скорую победу над раком гнали людей на работу лучше высоких зарплат и премий. Рудников и сам всегда приезжал за час или два до начала, но теперь он делал это один. Впрочем, нет. Не один. В просторном и гулком холле стоял, покачиваясь, высокий сутулый человек в одноразовом лабораторном халате. На шее у него болтались маска и защитные очки, подвернутые рукава открывали крепкие руки с крупными кистями. Кожа на ладонях и запястьях покраснела от постоянного мытья, как часто бывает у хирургов, но в неверной полутьме Кириллу почудилось, что руки у человека вымазаны кровью.

– А-а! Вот и сам господин руководитель пожаловали! Доложить результаты, или и так понятно?!

С неприятным удивлением Рудников понял, что Камов выпил куда больше, чем мог себе позволить.

– Ты пьян!?

– Да! – с вызовом сказал тот. – И не только я! Ты что, ничего не замечаешь?! Да у меня половина лаборатории скоро станут алкоголиками! Ребята пьют, как верблюды, чтобы заглушить совесть. Некоторые ночуют здесь! Слышишь, Рудников? Ночуют! Потому что им стыдно идти домой! Ты хоть ТВ смотришь? Читаешь новостные ленты? Знаешь, как нас называют в СМИ? Клуб государственных убийц! Нас травят, Кирилл! Как бешеных собак!

– Отдохни, Слава, выспись. Когда я звал тебя в Проект, то не обещал, что будет легко. Если тебе тяжело – увольняйся. Или работай без рефлексий, как я. Биться головой о стену?– трусость, честнее довести дело до конца, чтобы не стыдно было смотреть в глаза самому себе.
Ему действительно до сих пор удавалось держать себя в бронированном кулаке. Выпады и травля стекали по непроницаемому панцирю, которым Рудников окружил себя. Кто-то ведь должен держаться и дальше тянуть страшную и почти уже бессмысленную лямку.

Кирилл обошел покачивающегося Вячеслава, мельком подумал, что зам и правда выглядит не очень – набрякшие веки, красные, слезящиеся глаза, по лицу растеклась нездоровая бледность. Как бы и в самом деле не спился.

– Хочешь всемирной славы? – зло бросил Камов вслед. – Думаешь, потомки памятник поставят? А новым Менгеле прослыть не боишься?!
Рудников сбился с шага, хотел развернуться, взять Камова за шкирку, словно напрудившего лужу щенка, бросить в лицо пару яростных фраз… Удержался с трудом.

– Его результатами по гипотермии и баротравмам медицина пользуется вполне осознанно. Без, как ты говоришь, ненужных рефлексий. Но никто почему-то не спешит назвать его именем клинику или исследовательский центр!

Это был не тот Камов, который шесть лет назад блистательно защитил докторскую на ученом совете и которому Кирилл предложил престижную работу в Проекте сразу по­сле официальной части банкета.
– Мне не нужна клиника, – помолчав, медленно проговорил Рудников. – Уж ты-то знаешь лучше других…

– Знаю. Но всем не объяснишь. Нас по-другому не называют: «Проект Рудникова» и никак иначе.

– Тебя так волнует, что пишут журналисты? Раньше они делали из нас героев, а теперь, так и не дождавшись результатов, мешают с грязью.
– Да! Волнует! Потому что их читаю не только я! Жена, мама, друзья… Они ничего не говорят прямо, Кирилл. Но мне уже не верят. И я не могу запретить им думать и шептаться за моей спиной.

«Хорошо, когда только за спиной, – подумал Рудников, вспомнив Элю. – Тебе пока везет, Слава. Твое имя упоминают только вместе со мной и на вторых ролях. Обычно меня полоскают в одиночестве».

– Пятнадцать минут славы очень быстро превращаются в месяцы и годы ненависти, если ты не можешь обеспечить немедленный результат. И ты решил сдаться, Вячеслав? Руки опустились?

Камов заметно сник. Огонь, еще недавно полыхавший в глазах, куда-то ушел, уступив место усталости, отчаянию и неверию в собственные силы.

– Дело не во мне. Я был с тобой с самого начала и – ты прав – пойду до конца. Даже после таких ночей, – он отстраненно посмотрел на свои кисти и спрятал их за спину. Наверное, ему, как и Кириллу, тоже виделась везде чужая кровь. – Но кроме нас в Центре работают еще несколько сотен человек. И с каждым днем остается все меньше тех, кто верит в успех. А те немногие, что не сломались, больше не гордятся своей работой и стараются пореже об этом вспоминать. Особенно на людях.

Перед солидной дверью с табличкой «Руководитель Проекта» Кирилл остановился, вставил в прорезь личную карточку. Индикатор плеснул зеленым, замок загудел и щелкнул. Рудников вошел в кабинет, досадуя про себя, что вместо привычной утренней работы придется теперь успокаивать зама, вести бесконечный разговор, в котором им обоим прекрасно известны все слова и фразы. Но Вячеслав остался снаружи. Помялся на пороге, звучно сглотнул и пригладил волосы.

Кирилл подумал, что он собирает силы на заключительную парфянскую стрелу. И не ошибся.

– Помнишь самую несмешную медицинскую шутку? – спросил Камов. – «Чем крупнее врач, тем больше у него кладбище». Если судить по результатам, ты у нас как минимум должен быть министром здравоохранения. А то и председателем ВОЗ.

«Вот и Вячеслав сдается. Если не выдержит и он – я останусь совсем один».

Надо держаться. Верить и держаться. Только где взять еще хотя бы немного этой самой веры, когда ее не хватает уже не только на друзей и близких, но даже на тебя самого?

После работ по расшифровке генома научный мир всерьез взялся за проблему искусственного конструирования ДНК. Конечно, генетическое программирование человеческого организма пока еще оставалось делом неблизкого будущего, и не только по морально-этическим причинам – не хватало мощностей и быстродействия даже суперкомпьютеров. Но отдельные типы клеток уже поддавались перестройке, тем более что один из них, чужеродный и смертоносный, никак не хотел уступать современной медицине, несмотря на все богатство ее арсеналов.

Сбросив на кресло надоевший пиджак, Рудников сел за стол, развернул к себе экран компьютера, старательно отводя глаза от висевшего на стене наградного листа. Каждую строчку он давно выучил наизусть, особенно ту, что, набранная старинным витиеватым шрифтом, красовалась в графе «Название работы»: Кирилл Рудников, «Методы управляемой перестройки раковых клеток». Когда-то лаконичные формулировки вселяли в него гордость и наивную веру, а теперь при взгляде на них Рудников испытывал лишь стыд и бессилие. Поэтому он старался не смотреть в ту сторону, но по закону подлости красочный бланк в застекленной рамочке упрямо лез в глаза. Увы, теория оказалась слишком сырой и пока еще далекой от практики. Точнее – от практической пользы, словно и не было пяти лет невероятных усилий, сотен проб и тысяч неудачных экспериментов. На первых порах веселые отмороженные лаборанты перекрестили Центр лечения рака в Центр мучения рака. Сейчас эта шутка уже не казалась такой смешной. Да и молодежь давно утратила прежний веселый задор и чистые идеалы. Слишком тяжело раз за разом разрабатывать новые схемы, просчитывать их, воплощать на практике… чтобы снова получить отрицательный результат.

А за каждым из них – живой человек, обезличенно названный в журнале наблюдений больным или пациентом, но все равно живой, который вдруг получил самый фантастический на свете шанс. Шанс перестать медленно умирать. Потому и нет до сих пор недостатка в добровольцах, несмотря на все неудачи. Пока нет. Некоторые эксперименты заканчивались ничем, разве что удавалось чуть замедлить рост опухоли, затормозить распространение метастаз. Дать человеку лишний месяц жизни. Но чаще развитие пораженных клеток ускорялось. В некоторых случаях едва ли не в форсажном режиме. Больной сгорал от рака даже не за месяцы или дни – за считанные часы. И революционный метод лечения, в который так верил мир еще совсем недавно, превращался в изощренный способ убийства. Тяжело, когда приходится искать последний штрих открытия методом проб и ошибок, когда приходится идти наугад, нащупывая дорогу практически вслепую. Говорят, Эдисон, пытаясь найти подходящий материал для нитей накаливания электрической лампочки, перепробовал шесть тысяч материалов. Но у него за каждым экспериментом не стояли чужие страдания и человеческая жизнь.

Вот она, ночная работа Камова: новый пациент, новая схема перестройки – все новое.

Только результат все тот же. Очередная неудача.

Тест № 6333, рак поджелудочной железы. Результат отрицательный, ускорение роста метастаз. Показано немедленное хирургическое вмешательство.

В начале осени толпа у входа в Центр впервые попыталась ворваться внутрь. Точное число Рудников сразу забыл, все они были для него одинаковыми, ярко-желтые листопадные дни – но, наверное, это случилось где-то в первой декаде октября. Агрессия росла постепенно, Кирилл просто не замечал, не слишком веря в тревожные доклады охраны. Но сначала журналистов и просителей сменили протестующие одиночки с плакатами, потом целые группы, и наконец – парадный въезд плотно перекрыла толпа. Они не уходили даже на ночь, дежурили, сменяясь, по двадцать четыре часа, но сам Рудников, да и большинство старших врачей приезжали на работу по дальней аллее, куда обычно пускали только амбулаторные автомобили и фургоны скорой.

В тот осенний день с забытой датой демонстранты внезапно поперли на забор и ворота, облепили прутья решетки. Под весом десятков тел створки угрожающе прогнулись. Полиция приехала быстро, но нескольких охранников успело поранить камнями и пустыми бутылками. На первом этаже приемного корпуса пришлось заменить полдюжины разбитых стекол.

К концу месяца нападений стало больше, счет пошел на десятки, а половина крепких парней из секьюрити подали заявления об уходе. Доклад начальника охраны лежал на столе у Рудникова в общей папке невеселых новостей. Камов получил копию и пришел к руководителю почти сразу, взъерошенный и несколько растерянный:

– Что же делать, Кирилл?

– Работать. Охрана нас не касается, Тележников прекрасно знает свое дело. Снимет внутренние посты, сократит патрулирование. Справится.

– Но… ты понимаешь, что будет через месяц? Уже сейчас мы практически в осаде! А когда уйдет последний охранник, сюда ворвется толпа, и нас просто линчуют!

Рудников хлопнул ладонью по столу.

– Прекрати истерику! Никто сюда не ворвется. Все не уволятся, да и тем, снаружи, просто надо стравить пар, выплеснуть эмоции…

– Но что мы им сделали? Им всем... – Камов нервно ткнул большим пальцем куда-то за спину. – Я могу понять родственников наших больных, но там же не только они!

– Знаешь, – Кирилл поднялся, подошел к окну, с минуту бездумно смотрел в застекленную серость с моросящим дождем и мокрыми голыми деревьями. – Дав людям надежду, ты на короткое время становишься героем. Но стоит им эту надежду потерять, как из героя ты превращаешься в кровавого монстра, убийцу и – что еще более непростительно – в обманщика и шарлатана. Нам мстят, Слава, мстят за то, что когда-то позволили уговорить себя в нас поверить. А те, кто уговаривал, писал восторженные статьи и снимал красивые репортажи, теперь маршируют во главе крестового похода.

Совсем скоро Рудников убедился, что снова ошибся. В охране оставалось все меньше людей, да и они совсем не стремились рисковать жизнью ради давным-давно развенчанного Проекта. Где-то через неделю после памятного разговора с Камовым Кирилл задержался на работе допоздна. Минздрав требовал очередную докладную записку – и Рудников добросовестно писал многостраничный отсчет. Конечно, его можно было сдать и завтра, но Кирилл давно уже не торопился домой. Эля ушла слишком далеко, после сына он потерял и жену, и за порогом давно забытого семейного уюта его не ждало ничего такого, ради чего стоило бы торопиться. Откуда-то снизу донесся едва различимый звон, словно деревянный молоточек ударил в неисправный камертон. Рудников не стал вслушиваться, поглощенный сухими казенными строчками, да и звук больше не повторялся. Он успел написать больше половины, когда в дверь постучали. Удивленный, Кирилл покосился на часы – половина второго ночи. Кто еще мог остаться в Центре, кроме него, вынужденного трудоголика? Не дождавшись ответа, дверь резко отворилась, впустив в привычную кондиционированную тишину запах гари и шумное дыхание запыхавшегося человека. На пороге мялся охранник в перемазанной сажей униформе. В руках у него Рудников заметил огнетушитель со свернутым набок раструбом.

– Кирилл Александрович! Хорошо, что вы на месте. Вызывайте полицию срочно, у нас все линии перерезаны! А я пока тушил, где-то рацию потерял.

– Тушили?! Что случилось?

– Да вот, – на чумазом лице секьюрити появилась улыбка, – «зажигалку» бросили с улицы. Бутылку с горючей смесью. Хорошо, я заметил, а то могла бы беда случиться. Нас сейчас совсем мало, патрулирование отменили: почти вся смена сидит на въезде, сторожит идиотов.

Холодея, Рудников потянулся к телефону.

– Точно потушили? Может, пожарных заодно…

– Не беспокойтесь, Кирилл Александрович, оно толком загореться-то и не успело. Я куртку сверху кинул и пеной залил. Сначала, правда, растерялся – пытался ногами затоптать… Штаны вот чуть не сгорели.
Он снова улыбнулся, радостный и довольный, что все кончилось, что он не оплошал и справился. Рудников смотрел на оплавленные ботинки, на обгорелые лоскуты форменных брюк и обожженную кожу в прорехах.

– Как ваша фамилия? Я скажу Тележникову, вам положена премия.

– Да не надо мне премии, – охранник посмотрел Кириллу прямо в глаза.

– Мама моя у вас лежит, Василькова Мария Николаевна.

Он повернулся и ушел, но Кирилл не стал окликать его. Он спешно листал базу с историями болезни – в журнале экспериментов не было фамилий, только безликие «больные» и номер теста, но в базе можно было найти конкретных людей. Вот она, Василькова М. Н.

Тест №?8714, рак кишечника. Результат отрицательный, ускорение роста метастаз. Хемотерапия невозможна. До следующего теста больная может не дожить.

Васильков уволился через неделю и даже, как говорили, не пришел забирать положенные выплаты. Потом его видели в группе протестантов, избивших двух работников второй операционной.
По предложению Камова в каждой лаборатории вывесили небольшое цифровое табло. Без надписей, без украшений, просто цифры, неумолимо меняющиеся с частотой сердечного ритма. Конечно, никакой мистики в этом не было – компьютер знал, что примерно каждые 40 секунд на Земле от рака умирает человек, и просто прибавлял единицу к числу на табло.

Табло завешивали, загораживали шкафами, даже несколько раз срывали со стены, но на следующий день оно появлялось снова.
Через неделю трех аналитиков пришлось отправить на психическое рекондиционирование – у них случился нервный срыв. К декабрю проект перешагнул десятитысячный эксперимент.

Тест № 10 009, острый лейкоз. Результат отрицательный, взрывной рост, эвтаназия.

Среди ночи Камова разбудил звонок. Он ждал его со страхом каждую бессонную духоту, когда приезжал ночевать домой, хотя выспаться все равно не получалось. Каждую минуту, оказавшись вне стен Центра, он ждал вот этого телефонного сигнала. И не важно, что в нем – закрытие Проекта, арест, пожар, бомба… Уже не важно.

Вячеслав не верил в хорошие новости.

– Доктор Камов? – сухо спросил кто-то официальный и властный. – Срочно приезжайте в Центр. У входа вас встретят.

– А в чем дело?

– Приезжайте. Ваш начальник мертв. По предварительной версии – покончил с собой.

Когда взломали дверь, все уже было кончено. Рудников полусидел в кресле, голова – или вернее то, что от нее оста­лось – бессильно склонилась набок. Стена за спиной самоубийцы казалась черной от запекшейся кровавой кляксы.

Компьютер на столе мерцал звездным небом скринсейвера, заливая полутемную комнату холодным морговским светом. Позже, когда медэксперты констатировали то, что было понятно и так, когда увезли тело и попрощался до утра сухощавый следователь, Камов догадался проверить рабочий ноут Кирилла. Видимо, Рудников успел написать несколько писем: почтовая программа оказалась открытой. Но прочесть их или хотя бы выяснить адреса получателей Камов не смог: отослав почту, Рудников аккуратно стер всю переписку.

В журнале наблюдений прибавилась всего одна запись:

14 мая. 16:42. Тест № 13 546, аденокарцинома легкого. Результат положительный, проверка подтверждает. Повторная проверка подтверждает. Всё, теперь можно. Прости, Эля.

Действительно все, понял Камов. Решение получено, найдена, наконец, единственно верная схема перестройки клеток. И теперь Кирилл мог ни за что больше не отвечать. Или – если быть точным – мог больше не держать ответственность в себе, не сжимать волю в кулак, надеясь довести до конца начатое дело. Глобальной задачи, ради которой можно принести в жертву всё… больше не было. А вина осталась. Чудовищная вина за 13 000 уничтоженных надежд. Ее вешали на Рудникова со всех сторон, и в конце концов он поверил в нее сам. Выстрел прозвучал примерно в 17:00. Самый пожилой из экспертов, мусоля в руках безникотиновую сигарету, мрачно, в паузах между жадными затяжками, рассказал Камову, что несколько минут Рудников был еще жив. Целил точно в правый глаз, но немного промахнулся. Перед смертью ему было очень больно. Только теперь Камов понял почему.

– Нет, – едва слышно пробормотал он. – Кирилл не промахнулся. Он так себя наказал.

Спустя три года профессор Рудников станет нобелевским лауреатом по медицине и физиологии человека. Посмертно. За всю историю Королевского Нобелевского комитета никогда еще премия не присуждалась через столько времени после смерти ученого. И никогда раньше на нее не номинировали посмертно. В статуте, воплотившем пожелания самого Нобеля, сказано, что «посмертное награждение возможно лишь в том случае, если кандидатура впервые выдвигалась еще до смерти лауреата». Но в этот раз комитет согласился нарушить овеянную веками традицию. В погоне за сенсацией журналисты раскопают уйму подробностей. В том числе и то, что, несмотря на массу громких имен среди конкурентов, нобелевские академики выбрали Рудникова единогласно. Еще через два года антираковый имплантат официально назовут «чипом Рудникова», а новейший исследовательский комплекс по наномедицине в Цюрихе тоже получит его имя.

Но Кириллу Рудникову будет уже все равно.[/TD][/TR]

[/TABLE] Развернуть

С командой "Тритон фильм продакшн" я работал не раз, каждая смена этой группы приносила уйму геморроя, то реквизит берет без спроса сервизы из закрытого офиса в школе Познера, то любители покрутиться на стульях, несмотря на предупреждения ставят царапину на кресле за 5000 евро, то разносят квартиру, случайно забирают не самую дешевую обувь хозяйки и без спроса берут ее вещи. А главное и самое страшное, что обещая исправить все косяки, меня кормили только завтраками, которые в конце концов завершились приблизительной компенсацией ущерба, а восстановление (превратившееся в ремонт квартиры) легло на наши плечи. Больше всего удивляют заявления о том, что художники не должны заниматься восстановлением объекта, до исходного состояния, логика поражает, цитирую: «мы платим аренду за эту квартиру, мы можем пользоваться ее содержимым, а за что хозяин получает деньги? За то что мы можем испортить.» в оправдание скажу только, что выплату они сделали. Но почему другие группы полностью восстанавливают за собой объекты, почему при вопросе оплаты за время потребовавшееся на полное восстановление объекта, они не говорят о том что там ходили посторонние люди и не одни они следили, они без вопросов убираются и оплачивают переработку в ее случае. Мне приходилось постоянно повторять администрации, что надо сделать (хорошо скажу о заместителе директора, Даше, которая бегала и суетилась и в отличии от большинства в группе, это приносило ощутимую пользу.) и даже когда администрация говорила группе, большинство и не шевелилось что-то сделать. Корень проблемы, на самом деле в руководстве и его неорганизованности. Постоянные переработки и задержки зарплаты, как и отсутствие штрафов и поддержания дисциплины со стороны администрации, отбивает у сотрудников желание выполнять указания. Это не единая команда и поэтому работать им и с ними тяжело. А корень зла для нас, это наплевательское отношение к месту съемок. У меня сложилось впечатление, что всем кроме Даши на него плевать. Администрации проекта главное отснять и свалить побыстрее и у них отсутствует понимание, зачем к ним прикрепляют локейшна, почему он постоянно капает на мозги порядком и осторожностью. Эти люди не понимают, что мы хотим оставить о себе положительное впечатление, что нам хочется снимать там и после. Хотя мне кажется, что им просто плевать. Это не профессионально и порочит не только их, но и наше имя. А отказ выплачивать переработку, это конечно кадр, сцена снята, я закончил. Развернуть