Я обожаю научную фантастику. Почему? Всё просто. Нашу цивилизацию движет вперёд жажда познания. Освоение космоса, клонирование, искусственный интеллект, путешествие во времени – лишь немногие вызовы, стоящие перед наукой. И все они параллельно исследуются в кино и художественной литературе, ярчайшие произведения которых не раз предвосхищали грядущие открытия или наталкивали зрителя на серьёзные размышления о жизни, вселенной и всём таком. Но вот незадача: несмотря на всю свою актуальность и, в то же время, весь свой развлекательный потенциал, десятилетиями этот жанр именовался не иначе как низким: романы воспринимались на уровне подростковой литературы, а в фильмы боялись вкладывать хоть сколько-нибудь серьёзные деньги.

К счастью, сегодня всё изменилось, и фантастика обрела заслуженное признание. Правда, для этого ей пришлось проделать солидный путь, полный падений, взлётов и ярких событий, окрашенных духом борьбы за право считаться чем-то большим, чем лёгкий аттракцион.

Этот путь и стал объектом исследования нового документального сериала, получившего название «"История научной фантастики" Джеймса Кэмерона».

Кэмерон во время пресс-тура своего шоу. Пасадена, Калифорния. 31.01.2018

Проект представляет собой телесборник, состоящий из шести эпизодов. Каждая серия – полновесное обширное интервью, в котором интервьюером выступит сам Джеймс Кэмерон – один из ярчайший визионеров в истории мирового кинематографа. Его собеседниками станут не менее уважаемые и значимые персоны: Стивен Спилберг, Гильермо дель Торо, Кристофер Нолан, Ридли Скотт, Джордж Лукас и Арнольд Шварценеггер.

Кэмерон на презентации д/ф "Story of Science Fiction"

Премьера «Истории научной фантастики» состоится 30 апреля – ровно через неделю. А уже на следующий день в продаже появится его печатная версия, которая будет содержать полные версии бесед-диспутов, научные эссе по обсуждаемым темам, редкие фотографии и концепт-арты. Помимо перечисленного, в книге будет интервью и с самим Кэмероном, которое у него взял Рэнделл Фрэйкс, принимавший в качестве сценариста и соавтора участие в создании «Титаника», «Чужих», «Правдивой лжи» и обоих «Терминаторов» Джима Кэмерона.

В начале месяца в Сеть попало несколько сканов разворотов этой книги. И, памятуя, какой интерес вызвал перевод интервью Стэнли Кубрика, которое он дал по случаю премьеры своей «Космической одиссеи», я просто не мог пройти мимо. Эти развороты я перевёл и с удовольствием делюсь с вами.

25-летний Кэмерон и его макет корабля для фильма "Битва за пределами звёзд"

Интервьюер: Будучи молодым амбициозным кинематографистом и сценаристом, какие ключевые книги или фильмы побудили вас творить?

Кэмерон: Ну, вопрос, как говорится, с внутренним пороком: огромным поклонником научной фантастики я стал будучи ещё ребёнком, ещё даже не тинейджером. И к моменту, когда я уже стал молодым амбициозным кинематографистом, я читал намного меньше научной фантастики – я её сочинял. Таким образом, я перешёл от потребления к производству.

"Планета обезьян" (1968) 

В период потребления, будучи ребёнком, на первоначальном этапе это было телевидение: каждый фантастический фильм категории «Б», фильм о монстрах категории «Б» и иногда что-то из категории «А». «Фантастическое путешествие» вышло в 1966-ом. Мне тогда было лет 12. «Планета обезьян», которая вышла через несколько лет. Но не было ничего, что я любил бы больше походов в кинотеатр – ничего не радовало меня так сильно, как фэнтезийные и научно-фантастические фильмы. «Седьмое путешествие Синдбада» (1958), «Ясон и аргонавты» (1963), телевидение, опять-таки; или фильмы Рэя Хэррихаузена (прим. – продюсер и постановщик спецэффектов), или «Земля против летающих тарелок» (1956), всё в таком духе. В те годы я бы всё отдал, лишь бы увидеть что-то о космосе в кино или по телевизору. Всё это привело меня к чтению научной фантастики: едва начав, я стал сверхзвуковым, а потом и вовсе гиперзвуковым. В старших классах дорога до школы отнимала у меня целый час. Итого, два часа в день я проводил в автобусе. Во время уроков я даже прятал свои книги за учебниками. На книгу меня уходил где-то день или, если это была большая книга – парочка дней.

Обложки романа Артура Кларка "2001: Космическая одиссея"

Интервьюер: В те годы вы читали кого-то вроде Артура Кларка или это мог быть кто угодно?

Кэмерон: Я читал кого угодно. Всё упиралось в то, насколько интересной была обложка.

"Спаренное" издание из сай-фай цикла Ace Double

Интервьюер: Вы наверняка прочли немало книг серии Ace Double (прим. – серия книг, выпускаемая с начала ’50-ых и состоящая из двух романов, один из которых находится в перевёрнутом положении относительно другого).

Кэмерон: Я прочёл много книг Ace Double. Думаю, что мог прочесть их все. Со временем я увидел, что одни авторы интересней других; что у некоторых, как у Артура Кларка или Рэя Брэдбери, выходят антологии. Т.о., я начал обращать внимание на таких авторов. И как только я понимал, что автор чего-то стоит, я буквально вгрызался во всё, что он написал. И знаете, это сегодня у нас есть Amazon и можно заказать любую книгу. Но тогда приходилось выбирать из того, что было в наличии в местном книжном.

Обложки журналов Analog, конец '60-ых

Интервьюер: А журналы о фантастике вы не выписывали?

Кэмерон: Никогда особо много их не читал. Я мог купить Analog (прим. – один из старейших и самых влиятельных американских сай-фай журналов) или что-то похожее. Но в основном это были циклы и отдельные романы, чьё качество сильно варьировалось. Для меня особой разницы и не было. Конечно, я понимал, что Кларк был лучше и умней; понимал, что его идеи были значительней и темы грандиозней, чем тех парней из Ace Double. Но я любил Ace Double и находил их превосходными. А ещё любил то, что сегодня называется “подростковая литература” – например вещицы Андре Нортон.

"Рассвет в 2250-ом году" Андре Нортон

Интервьюер: «Daybreak» (прим. – «Daybreak 2250 A.D.», роман Нортон о постапокалиптической Земле будущего, первый из цикла, принёсшего писательнице успех).

Кэмерон: Безусловно. «Daybreak», истории о парне с космическим котом и всё в таком духе. И конечно же «Имею скафандр – готов путешествовать» Хайнлайна. Всё это было т.н. янг-эдалт литературой задолго до того, как возник такой термин.

т/с "За гранью возможного", '60-ые

Интервьюер: Вы любили кино, но если фильм был в жанре “фантастика” – вы получали особое удовольствие.

Кэмерон: Именно!

Интервьюер: Как думаете, почему? Что именно вас в них восторгало?

т/с "За гранью возможного", '60-ые

Кэмерон: Я не знаю. Если вы родились с хорошим воображением, на вас будет сильно влиять воображение других художников. Вот что для меня было наиболее богато образами. Знаете, сериал ’60-ых «Миссия: Невыполнима» был классный, но, в конце концов, это была просто группа людей, занятая болтовнёй. Но вот сериал «За гранью возможного» (прим. – выходил в эфир с 1963-го по 1965-ый) – это было уже что-то интересное. Там были камни, которые плавились, а потом превращались в каких-то паразитов, контролирующих ваш разум. Ещё я любил «Затерянных в космосе» (прим. – выходил с 1965-го по 1968-ой), до тех пор, пока всё не скатывалось в глупости. Терпеть не могу глупость. Знаете, робот, размахивающий своими руками, и Доктор Смит, подкручивающий свой ус, просто отбили всё желание, и я перестал его смотреть.

т/с "Сумеречная зона"

Интервьюер: Всё потому, что вы хотели воспринимать фантастику серьёзно?

Кэмерон: Будучи ребёнком, я был очень строг к жанровым рамкам. Не потому, что я был частью какой-то фан-группы или обсуждал эти вещи с другими ребятами. В своей голове я провёл чёткую границу между «За гранью возможного», который был серьёзной фантастикой, и «Сумеречной Зоной» (прим. – выходил на экраны с 1959-го по 1963-ий), который был причудливым фэнтези с нотками хоррора. Сегодня среднестатистический зритель предпочтёт «Сумеречную зону» нежели «За гранью возможного», который сдулся всего через несколько сезонов, но тогда я не мог представить ничего лучше. Я даже собирал коллекционные карточки. По «За гранью возможного» тоже были карточки и, вы не поверите, описание серий в них каждый раз было неправильным. Никогда не мог понять, как такую глупость могли отправить в печать. Они могли дать какое-то тупое описание пришельца, которое не имело ничего общего с сюжетом очередной серии, и я был просто в гневе.

Джим на съёмках "Истории научной фантастики". Фото Michael Moriatis ©

Интервьюер: Почему вы решили именно сейчас рассказать историю научной фантастики? Спилберг как-то сказал, что сай-фай всегда был десертом, но теперь фантастика стала главным блюдом на столе.

Кэмерон: Знаете, я думаю, Стивен хотел сказать, что научная фантастика была “узаконена” из-за своей невероятной коммерческой успешности. Самые громкие фильмы последних лет были научной фантастикой или фэнтези: «Трансформеры», «Властелин колец».

"Новая надежда" -- фильм, побудивший Кэмерона всерьёз заняться кино

Интервьюер: Когда произошёл поворотный момент?

Кэмерон: «Звёздные войны» стали тем фильмом, который изменил тенденцию: в то время фантастика воспринималась как что-то коммерчески бесперспективное. Так было на протяжении лет двадцати. Ситуация становилась всё более и более безысходной. А потом появились «Звёздные войны».

Источник