Улица Рамзеса: Репортаж со съёмок "Исхода".

75 дней Ридли Скотт водил съемочную группу по испанской пустыне и возводил в Англии египетские пирамиды — Interview следовал за ним по пятам. Результат уже можно посмотерть в кино, а ниже —расширенная версия нашего репортажа, опубликованного в декабрьском номере. (Первая часть, со студиии Пайнвуд, — здесь).


Альмерия, Испания.
Из окна автомобиля пейзаж Альмерии напоминает Марс, когда-то переживший древне-римскую интервенцию. На покатых белесых горах тут и там попадаются руины наблюдательных башен и крепостных стен. Руины скорее всего покажутся Вам знакомыми по последнему приключению Индианы Джонса, Лоуренсу Аравийскому и нескольким вестернам, которые снимались здесь же. Те же руины идеально вписались в планировку египетского поселения для «Исхода», куда мы и держим путь.
После трех пунктов безопасности, высаживаемся на людной Египетской Авеню, где бравые оранжевые указатели помогают сориентироваться: улица Рамзеса, гардероб, Вилла, офисы Фокс, несколько поименных сетов. Общая протяженность Авеню — более километра; как практически и все сеты «Исхода», эта авеню — трасформер: ее «переодевают», превращая в проспект второго египетского поселения.

Если в Пайнвуд дух захватывало от монументальности сетов, здесь наравне с масштабностью в глаза бросается пунктик на аутентичность. За движущейся крановой установкой с камерой послушно тянется египетский коврик-циновка, а команда людей с щетками следит за состоянием обочины — все для того, чтобы в кадр не попал ни след случайного «Конверса», ни отпечаток шины.

Помимо заметателей следов на сете попадаются представители других неожиданных, «некиношных» профессий. Здесь есть учителя/воспитатели (в фильме принимают участие пятеро детей, которые между съемками вынуждены догонять школьную программу); есть пастухи (прямо сейчас где-то здесь расположились 2 коровы, 20 коз, 6 верблюдов, 40 куриц и 5 осликов), а также зоо-стилисты (поправить гривы, испачкать шкуру в нужных местах); есть анти-врач, девушка с арсеналом колб «крови» всех мастей, для грима; есть полевой фотограф, воспитанный, кажется, индейскими следопытами: он неуловим, прячется в песках, и в высоком разрешении документирует происходящее.

Не секрет, что англичане повернуты на технике безопасности и страховке, поэтому где-то здесь в тени наверняка притаились юристы. Перед съемками каждое животное проходит контроль и получает что-то вроде лицензии адекватности. Тот же принцип применяется и к надсмотрщикам рабов: они в обязательном порядке проходят курс по безопасному владению кнутом, и сдают экзамен. Юристы присматривают.




Сет-дизайнер Артур Макс, более 10 лет работающий со Скоттом, в деталях рассказывает о выборе и подготовке локации к съемкам. Это самый большой сет, над которым ему когда-либо доводилось работать, больше деревни Робина Гуда, «больше, чем вся студия Фокс, включая паркинг». Созданию интерьеров архитектурных сооружений предшествовали дни в библиотеках и залпах Британского Музея, где дизайнеры не столько зарисовывали оригинальный орнамент, сколько учились воспроизводить аутентичные трещины, имитировать выцветание пигментов краски, выбоины в стенах и прочие несовершенства египетского быта.

«Все, разумеется, прошло технику безопасности», комментирует Артур. Кто-то отпускает шутку про обилие сцен с обелисками и пирамидами в неожиданных местах. Артур устало улыбается (видимо, поднадоевшая тема) — «Знаете, визуальный ряд и здравый смысл в “Исходе” часто превосходят историческую достоверность сцены. Когда не хватает информации или сцена выглядит бедно, мы романтизируем. На тематические живописные полотна мы смотрим не меньше, чем в учебники истории и музей. Поверьте, я знаю, какиеправила нарушаю, я был в Египте. Но здесь у нас не реконструкция в Лас-Вегасе, и не документальный фильм. И еще — мы просто обожаем пирамиды».


Дальше смотрим снимки: первоначальные зарисовки сцен, их вид до и после компьютерной обработки. Дивимся мастерству исполнения эскизов: все проработано до малейших нюансов, и в этом — стиль работы Макса и Скотта: чтобы добиться от людей того, что нужно сделать или сыграть, гораздо проще показать картинку и сказать «точно также, как здесь», чем пытаться объяснить словами.




Мы больше не удивляемся, почему на съемку каждой сцены у Скотта уходит не более пары-тройки дублей: каждая из них проходит многократные репетиции, где режиссер добивается от актеров идеального отыгрыша роли. Поэтому перед камерой комментарии минимальны: подвиньте камень, переставьте лошадь. Спрашиваем Артура насчет спец-эффектов. «Иногда погода сама помогает нам снимать казни египетские. Скажем, вчера был настоящий библейский ветер, однако чаще погоду приходится создавать самим и накладывать на видео в пост-продакшн».

«Ридли ненавидит полностью компьютерные сцены», продолжает он, пока мы любуемся «достроенными» на компьютере картинками сетов из Пайнвуд. Артур объясняет, как играя фрагментами всего одной улицы можно собрать целый город: не только на компьютере, но и в реальности. Кажется, что сеть переулков египетского города планировалась по принципу Фибоначчи — она строилась на оптической иллюзии бесконечных полу-поворотов; как ни старались мы найти дальнюю стену-границу, взгляд непременно терялся и убегал в очередной переулок.


«Иногда правда складывается впечатление, что мы сделали больше самих египтян», Артур показывает разработки трансформирующейся мебели, костюмов сказочной красоты, макияжа и деталей, о которых мы вряд ли задумываемся, пока смотрим фильм — температура света, глубина перспективы, и опять же — пирамиды в подходящих местах. «Вам придется добавить к “Гладиатору” “Прометея” и еще половину “Робина Гуда”, чтобы иметь представление о размахе “Исхода”», — говорит Артур, в глазах и в голосе — гордость. Новый поток фотографий. Он мог бы говорить еще час-другой, и его хочется слушать, осознавая, что большинство образцов этой колоссальной работы пробудут в кадре не более 3-х секунд.



На площадке сегодня находятся около 450 человек, 300 из них — актеры массовки. Время планируется так, чтобы можно было снимать на 2х-3х площадках параллельно, и режиссер мог отслеживать прогресс. В одном из египетских домиков случайно обнаруживаем наблюдательный пункт: здесь стоят знакомые нам 4 монитора, подписанные именами операторов. Сегодня только 39-й день съемок (отснято чуть больше половины материала), и «Фокс» действительно уже могли бы дать Египтянам фору.


ТЕКСТ АЛЕКСАНДРА БУРХАНОВА


ИСТОЧНИК