"Зрителя надо перестать считать идиотом" - Анна Чиповская. (ИНТЕРВЬЮ)

Интервью,

Публикуем Анину дружескую беседу с Никитой Ефремовым, записанную год назад, а также божественной красоты съемку для нашей обложки.

Вопросы: НИКИТА ЕФРЕМОВ
Фото: NIKOLAY BIRYUKOV


Дело было прошлой зимой. Интервью Ани Чиповской и ее друга, бывшего соратника по Школе-студии МХАТ Никиты Ефремова назначили на 22:30. Никита явился в ресторан на полчаса раньше и с порога заявил: «Я Чипу хорошо знаю, разговор будет интересный». Четкий парень. Вопросов про спектакли, в которых Чиповская играла в «Табакерке», не задавал: чего рассказывать-то, сами придете и посмотрите. О творческих планах тоже не спрашивал, хотя у Ани их было полно: «Вычислитель» с Евгением Мироновым в числе главных.


Зато поговорили о том, как Чиповская попала на сцену и на кого равняется в профессии. За рюмкой водки, бокалом просекко и в облаке сигаретного дыма эти двое провели полтора часа.


ЕФРЕМОВ: Здравствуй, Аня. Есть несколько вопросов, которые мне нужно быстренько задать.


ЧИПОВСКАЯ: Никит, давай, сделай это!


ЕФРЕМОВ: Ты как-то сказала, что тебе удобно играть, что называется, от себя.


ЧИПОВСКАЯ: Ну да, конечно. Всегда проще играть то, что я уже пережила, что хоть как-то себе представляю.


ЕФРЕМОВ: К чему я пытаюсь подвести: все мы знаем много людей, которые в какой-то момент садятся на актерские штампы. Не боишься ли ты, Анна Борисовна, стать заложницей своих же штампов?

ПЛАТЬЕ-КОМБИНАЦИЯ, WALK OF SHAME.


ЧИПОВСКАЯ: Очень боюсь. Поэтому, во-первых, я не соглашаюсь на пустые роли роковых красоток или глупых провинциалок. А во-вторых, стараюсь играть всегда по-разному. Вот, например, сейчас я снимают, например, сейчас я снимаюсь у Рената Давлетьярова в фильме «Чистое искусство»: мне нужно было сыграть, как я прихожу домой и вижу труп любимого.


ЕФРЕМОВ: Ну, помнишь, как Олег Иванович Янковский в «Любовнике» играл через вот это вот «Э-эх»?


ЧИПОВСКАЯ: Да, вот только для этого надо быть Янковским. А тут я. И должна сыграть потерю дорогого человека. У меня, слава богу, такого опыта не было. И я решила: никаких криков и слез, это лишнее и будет выглядеть фальшиво. Пусть моя героиня молча упадет в обморок. Ты знаешь, это же вообще
сложный вопрос — как быть хорошим актером.


ЕФРЕМОВ: Я как-то спросил у Сергея Михайловича Колтакова — любимого артиста моего деда Олега Ефремова, но, к сожалению, не очень популярного, — как быть хорошим актером? Он посмотрел на меня, как на дебила, и сказал: «Ты че, дурак? Да просто живи». А у тебя бывает чувство, что ты прям жжешь сейчас?


ЧИПОВСКАЯ: Иногда. В основном в театре. Кстати, я совсем не умею адекватно оценивать свою работу. Работа над ошибками — очень болезненный момент для меня.


ЕФРЕМОВ: Помнишь свою первую роль?
ЧИПОВСКАЯ: Мне было 13 лет. У мамы (Ольга Чиповская, актриса театра Вахтангова. — Interview) — спектакль, я сижу дома. Вдруг она звонит: «Аня, когда я приду домой, у нас будет серьезный разговор». Я-то, естественно, не пай-девочка, сразу испугалась: «О боже, о чем она узнала?!» Но все оказалось проще. Нужна была девочка в спектакль Василия Сенина «Набоков. Сказка», и мама хотела объяснить мне, что, если я соглашусь, рискую подсесть на иглу актерства. Главные роли играли Паша Сафонов и Юлия Рутберг, а моего дедушку — Сережа Епишев, такой высокий-высокий артист. И, разумеется, я подсела.




ЕФРЕМОВ: А у тебя есть любимые артисты, на которых ты равняешься?


ЧИПОВСКАЯ: Моя мама грандиозная актриса. К сожалению, она была на пике в то время, когда по коридорам «Мосфильма» гулял ветер. И для меня это, конечно, боль. Но если говорить не о родственниках, то Ханна Шигулла, Инна Чурикова. Еще Леонид Броневой — этот его иронический покой. А! И еще мой любимый молодой артист — Никита Ефремов.


ЕФРЕМОВ: Да-да, я тоже без ума от таланта Анны Борисовны Чиповской. Так. А с литературой у тебя как дела обстоят?


ЧИПОВСКАЯ: Я Бунина люблю. Брехта, Толстого. И Блока.


ЕФРЕМОВ: Маяковского нет? Удивительно, как он вообще стал народным поэтом? «Облако в штанах»: «Я, воспевающий машину и Англию, может быть, просто, в самом обыкновенном Евангелии тринадцатый апостол». Как такое пропустили в советское время?


ЧИПОВСКАЯ: Знаешь, у него очень мясистый слог. Но у меня от его поэзии странное ощущение. Я представляю такого могучего мужчину, который бьет кулаком в стену рядом с лицом женщины. Не в лицо, а рядом, понимаешь?


ЕФРЕМОВ: Вот как при всей этой богемной жизни можно было существовать в Советском Союзе? В том, каким мы его себе представляем.


ЧИПОВСКАЯ: Именно «представляем». А на самом деле как было? Про «Оттепель», кстати, встречались занятные критические замечания. Мол, у нас в СССР так много не курили. И вообще, почему все персонажи такие сложные? Нет однозначно хороших и однозначно плохих. Но мне кажется, зрителя надо перестать считать идиотом. Он в состоянии понять многогранных героев.

СЕРЬГА, DIOR; ПЛАТЬЕ, MANGO; КОЛЬЦО, MARIA STERN.


ЕФРЕМОВ: Если помнишь, мы про литературу говорили.


ЧИПОВСКАЯ: Ага. Вот Бродский для меня — упражнение в прекрасном. Ты, Никита, великолепно понимаешь Бродского и умеешь его воспроизводить. Я была у тебя на спектакле «Горбунов и Горчаков» и поняла, что завидую тебе, потому что я пока где-то на первом уровне понимания — мне доступен только прямой смысл фраз. А чтобы читать между строк, глубины не хватает.


ЕФРЕМОВ: Открою секрет: есть одна строчка в спектакле, которую я понял только через два года. «Душа за время жизни приобретает смертные черты». Согласна с этим?


ЧИПОВСКАЯ: Интересно, чья это была идея, чтобы Никита Ефремов брал у меня интервью? Неужели моя? (Вздыхает.) Нет, Никит, я не понимаю.


ЕФРЕМОВ: Ну смотри, в сочетании «тело — душа» смертно только тело. А душа бессмертна. Но во время жизни она не спасается, а как будто загнивает, то есть приобретает смертные черты. Твоя душа их приобретает?


ЧИПОВСКАЯ: Послушай... Если есть красота души, то она за время жизни никуда не денется.


ЕФРЕМОВ: Переформулирую вопрос. Если бы у тебя был двойник, ты бы с ним общалась?


ЧИПОВСКАЯ: Это любопытно. Общалась бы, да.


ЕФРЕМОВ: А я не уверен, что стал бы общаться со вторым Никитой Ефремовым. Он же знает все мои трещинки.


ЧИПОВСКАЯ: Именно поэтому мне интересна Аня Чиповская. Она бы мне на многое открыла глаза. Особенно на те вещи, которые я не хочу в себе принять.


ЕФРЕМОВ: Например?


ЧИПОВСКАЯ: Что все воспринимаю близко к сердцу. Я бы хотела стать более расслабленной.


ЕФРЕМОВ: Что ты себе не прощаешь?


ЧИПОВСКАЯ: Пофигизм, то есть душевную лень.


ЕФРЕМОВ: А другим?


ЧИПОВСКАЯ: Меня бесит хамство. Долгое время я в таких ситуациях пасовала, а теперь отвечаю тем же. Но не уверена, хорошо ли это. Возможно, лучше просто не реагировать. Это ведь так интеллигентно — промолчать в ответ хаму.

ПЛАТЬЕ, BOHEMIQUE.


ЕФРЕМОВ: Если бы ты была на моем месте, какой вопрос задала бы себе?


ЧИПОВСКАЯ: Доколе?! Когда я смогу наконец расслабиться? Поменьше думать о том, что говорят другие, о том, как я выгляжу? Когда начну жить своей жизнью?


ЕФРЕМОВ: Чего ты ждешь от будущего?


ЧИПОВСКАЯ: Глупо смешить Бога своими планами, но я хочу детей. И в связи с этим всегда вспоминаю свою бабушку, у которой детей было двое — моя мама и ее брат, мой дядя. Дядя погиб. И бабушка часто говорила, что детей должно быть много. Потому что страшно оказаться в одиночестве. Не в том, которое мы иногда испытываем, а в том одиночестве, Никита, которое мы с тобой еще не скоро узнаем. Оно там, далеко в будущем.


ЕФРЕМОВ: Ты процитировала Вуди Аллена с его «Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах». Facebook, «ВКонтакте» и другие соцсети переполнены такими вот цитатами великих. Но разве это вообще нужно? Кто учится на чужих ошибках?


ЧИПОВСКАЯ: Говорят, что если человек учится на своих ошибках — он мудр. Если на чужих — гениален. Я гениальных людей в таком контексте не встречала. Конечно, нужно попытаться пропустить через себя все эти мудрости. Но, по-моему, это утопия.


ЕФРЕМОВ: А что? Я, например, не раз в жизни на одни грабли дважды наступал.
ЧИПОВСКАЯ: Значит, и в третий, и в четвертый раз наступишь. Если проблему не искоренишь,
Никитушка, дружочек мой.


ЕФРЕМОВ: Анна Борисовна, уймитесь. Лучше вспомните цитату, которая вернее всего отражает сейчас ваше состояние.


ЧИПОВСКАЯ: «Не пустошь — опрокинутый могучий лес, ушедший кронами под землю глубоко».

ТОП, WALK OF SHAME; КАФФ, MARIA STERN.


ЕФРЕМОВ: Кто твой главный учитель в жизни?

ЧИПОВСКАЯ: Сама жизнь.


ЕФРЕМОВ: А что такое ложь?


ЧИПОВСКАЯ (после долгой паузы): Ложь — это когда ты смотришь на человека. И киваешь. А вокруг холодно. И ты прекрасно понимаешь, что вы сейчас оба друг другу врете. Это обоюдная игра. Соглашательство на какие-то вещи. Господи, Никита, ты можешь попроще со мной? Я же девочка. Блондинка.


ЕФРЕМОВ: Могу! Да простит меня Владимир Владимирович Познер, но, оказавшись перед Богом, что ты ему скажешь?


ЧИПОВСКАЯ: Ефремов, с ума сошел, что ли, совсем? (Пауза.) Я ему скажу спасибо.


ЕФРЕМОВ: А дьяволу?


ЧИПОВСКАЯ: Тоже спасибо.


ЕФРЕМОВ: И вам тогда, Анна Борисовна, тоже большое спасибо за интервью. И ты меня поблагодари. Я же, блин, готовился. Вопросы сочинял.


ЧИПОВСКАЯ: Готовился он. Никита, иди ты в жопу с такими вопросами!






ФОТО: NIKOLAY BIRYUKOV

СТИЛЬ: ДАРЬЯ АНИЧКИНА

ИСТОЧНИК