«Мы ушли от вертикальной системы управления». ИНТЕРВЬЮ.

ИСТОЧНИК

За последние три года доля аудитории канала РБК выросла в два раза, компания вышла
на самоокупаемость. Управляющий директор Глеб Шагун и технический директор Михаил Терещенко рассказали редакции журнала ТКТ, каково это – быть частью команды реформаторов.

— Глеб, когда вы пришли на канал, какие задачи были сформулированы и как они решались?

Глеб Шагун (далее Г. Ш.): Первоначально стояли довольно общепринятые задачи: выход на самоокупаемость, оптимизация производства, увеличение времени вещания, качественное улучшение контента, сокращение персонала. Выход на самоокупаемость являлся, конечно, ключевым.

Для начала любой реформы необходимо понять сильные и слабые стороны существующей структуры. Как раз в этом и заключалась ключевая проблема — в отсутствии связей между службами телеканала. Все жили в рамках своих проблем и задач, совершенно не понимая, что происходит в других подразделениях, и никак не взаимодействовали друг с другом. Поэтому первым делом были выстроены цепочки взаимодействия между структурными подразделениями и полностью перестроен регламент работы. По итогу штат сократился вдвое, время вещания увеличилось на 40% и люди получили возможность более активно проявлять свои таланты и знания.

Михаил Терещенко (далее М. Т.): Мы оптимизировали систему. Вернее, создали такую структуру, где все общаются на одном уровне...

Г. Ш.: Мы ушли от вертикальной системы управления и сделали ее горизонтальной, когда менеджеры каждого отдела общаются между собой без задействования верхнего эшелона. Это в разы ускоряет все рабочие процессы. Сейчас телеканал — система горизонтальных служб, которые ежедневно взаимодействуют между собой, и только при возникновении нестандартных вопросов — непониманий или недоразумений — обращаются на верхний уровень. Получается, что люди сами договариваются между собой. Здесь нет никакого влияния извне а-ля «руководство сказало» или еще каких-то приказных историй. Люди начинают доверять друг другу, и в коллективе складываются партнерские отношения.

— А руководство как вписывается в эту систему?

Г. Ш.: Руководство всецело отвечает за финальный продукт в эфире, стратегию, маркетинг, дизайн и позиционирование канала на рынке.

М. Т.: Здесь идет мотивация: сам решаешь проблему — сам и плюсы получаешь.

— Модернизация началась с вашим приходом на канал?

Г. Ш.: Техническая модернизация прошла до нас, а внешний вид студии, дизайн и все оформление — это уже при нас.

М. Т.: Все производство полностью перевели на новые мощности, при этом отказались от старых и оставили их только как резервы.

Г. Ш.: Покупка техники не всегда значит ее использование. Зачастую технические директора покупают технику с завышенным потенциалом, который не задействуется в производственном цикле, по принципу: «Купим самое дорогое и самое лучшее», и неважно, что это будет использоваться только на 20% (смотрит на М. Т. и улыбается).

У нас — обратная ситуация. Все, что мы закупали за эти годы, задействовано на 120%.

Поэтому телеканал РБК многие производители, например Harris или Orad, приводят в пример. К нам водят экскурсии, чтобы клиенты увидели, как можно максимально эффективно сделать оптимизированную техническую конфигурацию в рамках федерального новостного телеканала. Мы, как вам известно, — канал, вынужденный окупать себя сам, поэтому, выбирая любое техническое устройство, исходим в первую очередь из того, как мы можем улучшить эфир, чтобы приобретенные опции способствовали монетизации продукта.



— Что имеется в виду?

Г. Ш.: Хороший пример — наше партнерство с Orad (система графической визуализации). До нас эту систему купили несколько телеканалов, но ни у кого не хватило сил и времени разобраться до конца в ее потенциале. Купить систему — мало, главное — после инсталляции заставить все службы телеканала ежедневно в прямом эфире ее использовать. Необходимо добиться понимания у коллег, что любое новшество является важной частью развития канала. Полтора года приходилось ежедневно всех «пинать», чтобы система заработала и начала приносить прибыль. Благодаря системе мы разработали новый внутри-студийный рекламный инвентарь и можем смело сказать, что наши закупки окупились и теперь генерируют прибыль.

— А когда вы Orad купили?

Г. Ш.: В 2013 году. C 2014-го система активно используется. Мы научились производить и продавать рынку уникальный рекламный продукт, тем самым зарабатываем, улучшаем картинку и, как следствие, повышаем интерес у зрителя.

Но, повторюсь, это потребовало полтора года тяжелейших усилий на каждом участке — от технаря, художника, режиссера, выпускающего, шеф-редактора до ведущего. Самое трудное — это запустить и сделать частью производственной системы. В этом плане мы являемся демонстрационной площадкой Orad не только в России, но и в мире. Под каждую задачу придумывается своя визуализация. У нас нет шаблонов, каждый раз все индивидуально.

М. Т.: При правильном использовании это инвентарь с большими возможностями. Многие используют его только для экшенов. Кстати, Orad начинал со спорта. Это было их коньком всегда. Сейчас они перешли к дополненной реальности, которую мы сейчас используем. У них сегодня — лучшие решения для видеостен и для виртуальной студии.

— Как придумали эту идею?

Г. Ш.: От бедности (смеется) — пытались найти свою нишу, свои конкурентные преимущества, учитывая то, что возможностей для развития было немного. Как это обычно бывает, где-то подсмотрел — так и узнали о системе. Вспомнил... У одного из европейских телеканалов увидел в эфире и искал, что же это такое.

Потребовалось немало времени, чтобы убедить коллег, что это не просто игрушка по визуализации 2d-3d объектов, а, возможно, новый и важный элемент нашей жизни. Вроде оправдалось!

— А ваш мультипликационный опыт сработал при создании этой истории?

Г. Ш.: Безусловно. До приглашения на РБК ТВ у меня уже был немалый опыт по производству компьютерной графики, анимации и видеопроизводству. Конечно, все это позволило собрать коллектив единомышленников и получить результат.

— У Orad не самые низкие цены...

Г. Ш.: Точно знаю, что ниже аналогов. На данный момент Orad — еще не очень известный бренд в России, есть проблема c нехваткой специалистов по поддержке и обслуживанию, и зачастую это вызывает сомнения при выборе партнера. Но мы рискнули — и теперь даже готовы помогать и обучать коллег (улыбается). У меня подобная ситуация была в 1999 году, когда в качестве эксперимента приобрел систему для нелинейного монтажа Media 100 на базе Apple Macintosh G3 (тогда еще говорили слово «нелинейный», так как многие монтировали на магнитофонах, и еще даже не было программы Final Cut Pro). В то время было общепринято использовать системы Avid или Adobe Premiere, одним словом, на базе PC. В свободное от работы время осваивал систему и обучал коллег. В итоге руководство «телекомпании виD» рискнуло, и легендарный проект «Последний герой» стал первой площадкой по индустриальному использованию «маков» в монтаже. Спасибо Александру Любимову — поддержал, поверил и защитил! Так как первое время все зави-сало, вылетало и отказывалось работать, негатив был страшнейший, но в итоге мы прошли этот путь, и через 15 лет все признают, что Apple — полноценный игрок на рынке.

— Какие планы и перспективы?

М. Т.: Виртуальную студию хотим сделать с гибридным пространством.

— Поясните.

М. Т.: Гибридное пространство — это соединение реального с виртуальным.

Г. Ш.: Учитывая то, что телеканал в большей степени новостной, хочется больше динамики, чтобы появлялись дополнительные объекты, больше инфографики, чтобы в итоге все это помогало зрителю быстрее и подробнее объяснять происходящее в эфире. Виртуальная студия поможет сделать эфир более красочным, более зрелищным, но это требует инвестиций, а сейчас для этого — не лучшее время.

— То есть это проект на будущее?

Г. Ш.: Да, но этот год постараемся прожить тихо. Любые решения будем принимать не раньше лета, когда станет понятно, на какие рекламные доходы мы проживем следующие полгода.