Кино, не вызывающее эмоций, не может быть массовым
22.08.2014 16:43
ИСТОРИИ КОТОРЫЕ ПРИШЛИ.
Что такое «блокбастеры»? Как массовое кино воздействует на зрителя? В чем секрет его притягательности? На все эти вопросы ответил секретарь Союза кинематографистов России, генеральный директор организации «Киноэкспертиза» Олег Иванов в лекции «Феномен блокбастеров: за что мы любим массовое кино», организованной Центром проектов «Творческая Москва» совместно с Культурным центром ЗИЛ. Мы публикуем ее сокращенный вариант.
В 1970-х годах блокбастерами стали называть фильмы, просмотр которых производит своего рода эффект разорвавшейся бомбы. При взрыве такая бомба способна разрушить или повредить целый квартал: block – квартал, bust – разрушать. Чаще всего термин употребляется в отношении голливудских картин, выходящих в мировой прокат, имеющих очень высокие бюджеты для производства и продвижения, созданных при участии звезд мирового уровня. Предполагается, что такие фильмы должны получать высокий доход в прокате. Впервые блокбастером назвали, как считают, фильм «Челюсти» Стивена Спилберга. Есть и антоним: box office bombs – кинопровалы, фильмы, на производство и прокат которых уходит значительно больше, чем продюсеры получают в итоге.
Впервые анализ успешности отечественных фильмов мы провели в декабре 2007 года. Мы взяли методику: сравнение суммы, которую фильм зарабатывает в прокате, а точнее – 50% кассовых сборов (ровно столько принадлежит продюсеру на Западе, в России он получает 42,5%), и производственного бюджета. Логично, что если бюджет значительно выше, фильм провальный.
Блокбастеры – это фильмы с потенциально высокими ожидаемыми кассовыми сборами и большими бюджетами. Если посмотреть, сколько успешных фильмов выходит в России, опираясь на полученные нами данные, станет видно, что только 15% картин можно считать успешными. В абсолютных цифрах это 10–12 фильмов в год, а выпускается их порядка 80.
Разговаривать о фильмах в экономических категориях неприемлемо
Я много говорю о кассовых сборах и допускаю очень серьезную ошибку, которую не следует допускать никому: неправильно разговаривать о кино в экономических категориях. Кино – сложное общественное явление, оно может рассматриваться с различных точек зрения, поэтому примат экономического здесь неприемлем. Когда журналисты спрашивают меня, почему тот или иной фильм провалился в прокате, – это ведь разговор только про экономику кино, а она на самом деле не является определяющей.
И в контексте отечественного кино чисто экономические оценки даже менее информативны, чем в случае с кино, скажем, американским, – по целому ряду причин. Ключевая из них – маленький рынок. На территории Российской Федерации всего тысяча современных кинотеатров, в них 3 тысячи залов. В таких условиях показать кино большому количеству зрителей практически невозможно. Получается, что любая картина, будь это хоть самый большой блокбастер, в России в настоящее время больше 3000 копий в принципе получить не может. Поэтому говорить о том, что мы выпускаем фильмы просто для того, чтобы продюсеры извлекали из этого какой-то доход, и этим доходом измерять качество и успешность картин не совсем корректно.
Мы умеем измерять кино
Я назову пять функций кино в обществе, которые можно выделить, абстрагировавшись от чисто культурной и чисто экономической:
- развлекательная (аттракцион);
- эстетическая (каждый фильм является неким произведением творцов);
- коммуникативная (кино заставляет о себе поговорить, порождает коммуникацию);
- познавательная;
- воспитательная (кино транслирует определенные паттерны поведения, зритель хочет быть похожим на героя).
Если попробовать в этих пяти измерениях нарисовать профиль того или иного фильма, можно разглядеть, что он, например, хорош с развлекательной точки зрения и вызывает живое обсуждение, но его эстетическая ценность выражена не так явно, он не особенно познавателен и не несет никакой воспитательной нагрузки. Таким образом, правильно формулируя вопросы, мы можем корректно измерять кино.
Все картины мы делим на три категории: в России категория А – больше миллиона зрителей, категория B – от 100 тысяч до миллиона, категория С – меньше 100 тысяч. Категории, в свою очередь, делятся на подкатегории.
Ядро целевой аудитории, которая ходит в кинотеатры, составляет у нас 4 млн человек. Мы считаем, что если на фильм пришло больше 100% ядра целевой аудитории, его можно отнести к высшей категории. Мы сейчас ушли от денег, мы говорим о людях, приходящих смотреть кино по каким-то причинам. Мы можем сказать, что категория А – это фильмы для массовой аудитории, а категория С – фильмы ограниченного проката или вообще непрокатное кино. Создав эту градацию, мы записали, какие картины попадали в каждую из категорий в течение пяти последних лет. В категории А1 оказались такие фильмы, как «Сталинград», «Елки 3», «Легенда 17», «Высоцкий. Спасибо, что живой» и так далее. Они вышли в широкий прокат и оказались интересными широкой зрительской аудитории. Получается, что попадание фильма в определенную категорию – это зрительский вердикт.
В категории В обнаружились фильмы «Турецкая крепость», «Generation P», «Шпион», «Бабло». Видно, что это жанровое кино. Возможно, создатели и хотели бы вызвать интерес массового зрителя, но интервал от 100 тысяч до миллиона – судьба значительной части картин. Они либо изначально имеют ограниченную целевую аудиторию, либо просто плохо сделаны. Разные жанры любит неодинаковое количество людей. У фильмов ужасов – устойчивая аудитория, но она значительно меньше, чем, например, у комедий. Когда речь заходит о жанровом кино, мы не считаем, что категория В – это провал. Это вполне естественно.
И, наконец, фильмы категории С. В С2 находятся картины, собравшие меньше 20 тысяч зрителей. И вот смотришь на это и думаешь: «А зачем вообще тогда снимать фильм, если его никто не посмотрел?» Как правило, это авторское кино, в России у него нет широкого проката, хотя все равно его увидят. Для коллективного просмотра авторское кино не подходит. Целевой для авторских фильмов является профессиональная или полупрофессиональная кинематографическая аудитория. Эти фильмы оценивают на фестивалях, к ним тянутся те, кто любит артхаус. Не стоит думать, что таких людей может стать больше. Их совершенное определенное количество. Как и вполне определенная доля населения имеет IQ выше 160.
Россия vs. Запад
Взглянем на цифры. Наша киноиндустрия выпускает в год всего один фильм с количеством зрителей больше 4 млн человек, и это в некотором смысле уникальные фильмы. Также из статистических данных можно увидеть, что около половины отечественных картин оказываются в категории С с количеством зрителей меньше 20 тысяч. Можно подивиться – что ж так плохи наши кинематографисты, почему почти все картины сваливаются «в подвал»? Вполне закономерный вопрос: как тогда это распределение работает для западных фильмов в российском прокате? А показатели тут еще ниже. Зарубежные фильмы в нашем прокате ведут себя абсолютно так же, как и отечественные. Другое дело, что их просто больше. Если зарубежных фильмов в среднем за 5 лет сваливалось на нас около 365 в год, то отечественных, как я уже говорил, примерно 80.
Закон киноиндустрии, действующий абсолютно во всех странах, таков: на 10 фильмов 1 получается блокбастером, выстреливающим в массовую аудиторию. Был момент, когда пробовали сократить количество выпускаемых картин и делать одни блокбастеры, однако ничего не вышло. Будь добр, сними девять средних, чтобы один получился мегакассовым. На этих девяти фильмах, возможно, жанровых, куются кадры, которые смогут потом работать в большом кино. С другой стороны, просто невозможно предугадать и сказать на старте: вот это точно будет блокбастер. Даже если бюджет – космический, фильм может с космическим же треском провалиться. Потому что массовое поведение людей по отношению к такому сложному явлению, как кино, непредсказуемо.
Доли блокбастеров в общем числе отечественных и зарубежных фильмов в прокате на территории страны совпадают. В категорию А попадает лишь 1 из 10 фильмов, а в подкатегорию А1 – 1 из 60 фильмов. Если не видеть цифр, то можно подумать, что некоторые западные блокбастеры, например «Трансформеры», собирают всю нашу зрительскую аудиторию, а наше кино в этом смысле вообще нигде. Но на самом деле ситуация совершенно иная.
По статистике видно, что теперь нам привозят больше: если в 2009 году к Россию приехало 270 картин, то в 2013 году – 447. 447 – это даже больше, чем дней в году! Так происходит, потому что привозить картины стало значительно легче: раньше все было на пленке, нужно было хорошо потратиться на тираж, а сейчас такого расхода нет. Везут цифровую копию, заряжают ее и получают прокатное удостоверение.
Что нужно сделать? Удвоить объем производства наших фильмов. В этом случае повысится и доля отечественного кино в кинотеатрах. Наши зрители хотят видеть хорошее кино, а хорошее кино это, как известно, 1 к 10. И в этом смысле получается, что удвоение объема производства – разумная мера. Что касается квотирования – что бы ни говорили, ни в одной европейской стране этого нет. Непонятно, почему в нашей стране все добиваются каких-то жестких мер.
Сколько стоит снять кино?
Если говорить все-таки о затратах, то наше кино, как правило, имеет $2–3 млн бюджета. Для Голливуда же меньше $10 млн – это low budget, такие фильмы всерьез даже не рассматриваются с точки зрения проката. Если мы хотим получить блокбастер, нужно вкладывать соответствующие деньги. И даже если фильм за $20–30 млн окажется провальным, нас это не должно смущать. Такие фильмы и будут провальными, если их прокатная площадка – это территория РФ. Если они имеют шанс перевалиться через границу и демонстрироваться на других территориях, то, наверное, это формула как-то может измениться. Но наши фильмы там не ждут. Российский фильм в мировом прокате – это больше исключение, нежели правило. Поэтому наша главная задача – производить картины для нашего зрителя, а также просто для русскоязычного зрителя, который будет смотреть их не в кинотеатрах, а, возможно, по телевидению или в интернете. Это тоже очень большая часть аудитории, которую мы сейчас начинаем учитывать, не только кинотеатрами измеряется успех. Нужно чувствовать и осознавать, что зритель существует и вне их залов.
Что касается провалов – они неизбежны и нормальны. Я за то, чтобы сильным продюсерам, которые умеют снимать кино для массовой зрительской аудитории, оказывали невозвратную поддержку. Чтоб государство компенсировало им разницу между объективными затратами, необходимыми для производства этого фильма, и доходами, которые объективно могут быть получены даже при самом массовом прокате. На мой взгляд, государство должно расставаться с этими суммами, потому что Россия не может жить только лишь низкобюджетным кино.
Кино, не вызывающее эмоций, не может быть массовым
Нам в любом случае нужны хорошо сделанные фильмы. Можно было бы рассмотреть как пример «Легенду 17», но это неинтересно, уж очень она бесспорная. Поэтому давайте возьмем фильм «Сталинград» – критики разное писали, интернет разное говорил. Но когда мы его тестировали на зрителях, получили любопытные результаты. При просмотре «Сталинграда» зритель испытывает интерес, удивление, и у него возникает переживание горя. При этом интерес и удивление вообще играют ключевую роль для эмоционального профиля любого фильма. Эти характеристики помогают нам ответить на вопрос, почему на этот фильм пришли люди.
Картины, вызывающие мало эмоций, могут годиться для домашнего просмотра, но это в любом случае не блокбастеры.