Канны-2015 День первый: русское кино и сюрпризы фестиваля. Новые сюрпризы программы и все русские фильмы, которые увидят каннские зрители, в первом выпуске фестивального дневника Антона Долина.

Фотография: Киностудия «Мосфильм»

ИСТОЧНИК


Сегодня все начнется. Красный ковер уже пропылесосили, гости и гостьи утюжат смокинги и вечерние платья, которые завтра примутся обсуждать светские репортеры всего мира. За месяц, прошедший со дня объявления официальной программы Каннского фестиваля 2015 года, многое изменилось, постепенно выяснялись новые детали.

Один только набор судей не может не впечатлить: к первому в истории «двухголовому» президенту жюри (эту роль сыграют неразлучные братья Итан и Джоэл Коэны) добавились такие люди, как мексиканец Гильермо дель Торо и канадец Ксавье Долан — режиссеры нового поколения, уже знаменитые, но все еще многообещающие; плюс впечатляющий коллектив актрис-красавиц — англичанка Сиенна Миллер, француженка Софи Марсо, испанка Росси де Пальма, — их американский коллега Джейк Джилленхол и малийская певица Рокиа Траоре.

Жюри «Особого взгляда» возглавила режиссер, актриса и всеобщая муза Изабелла Росселлини, жюри короткого метра — оскаровский номинант и выпускник ВГИКа Абдеррахман Сиссако. Все эти колоритные личности будут в Каннах каждый день, с утра до вечера, и фотографам на красной дорожке скучать не придется.


Кадр из фильма «Любовь» Гаспара Ноэ
Фотография: Cannes Film Festival

К основной программе фильмов добавилось несколько наименований — в том числе заведомо вызывающих ажиотаж. Например, представленная вне конкурса, на «полуночном показе», наверняка скандальная «Любовь» Гаспара Ноэ: порнографическими выглядят даже броские постеры новой ленты автора «Необратимости» и «Входа в пустоту».

Или «Кладбище великолепия», очередная работа таиландского авангардиста Апичатпонга Вирасетакуна, чей «Дядюшка Бунми, который помнит свои прежние жизни» несколько лет назад получил в Каннах «Золотую пальмовую ветвь». Режиссера понизили с официального конкурса до «Особого взгляда», где он когда-то получил первый свой значительный приз, но о качестве фильма это может не говорить. Рядом с ним другие яркие авторы из Азии, японка Наоми Кавасэ с лентой «Ан» и филиппинец Брильянте Мендоса, чей фильм называется «Taklub».

Бесспорно, блестящей предстает программа «Каннской классики», все фильмы которой обычно показывают в новых, отреставрированных копиях. Среди них целая мини-ретроспектива Орсона Уэллса к столетнему юбилею: его собственные «Гражданин Кейн» и «Леди из Шанхая», «Третий человек» Кэрола Рида, где он сыграл самую яркую свою роль, и две новые документальные картины. А еще «Лифт на эшафот» Луи Маля, «Рокко и его братья» Лукино Висконти, «Бесчестная битва» Киндзи Фукасаку... К 120-летию кинематографа будут показывать монтаж из классических фильмов братьев Люмьер.

Главное же событие — мировая премьера прощальной картины ушедшего из жизни великого старейшины мирового кино,португальца Мануэла ди Оливейры. Его «Визит, или Воспоминания и признания» снят в далеком 1982 году как завещание режиссера, требовавшего устроить премьеру только после его смерти: по собственным словам автора, фильм-исповедь получился слишком личным.


Кадр из фильма ««Кладбище великолепия» Апичатпонга Вирасетакуна
Фотография: Cannes Film Festival

Канны свято блюдут преемственность поколений. В год прощания с Оливейрой, многократным лауреатом фестиваля, в программу приглашен его соотечественник и отчасти последователь, любимый режиссер синефилов Мигель Гомиш, чья шестичасовая экранизация «Тысячи и одной ночи» может стать сенсацией престижной параллельной секции «Двухнедельник режиссеров».

Показывать картину будут в три приема. Вообще, в этом году программа «Двухнедельника» тоже кажется крайне любопытной. Например, в нее вошел «Новейший завет» бельгийца Жако Ван Дормеля, создателя «Тото-героя» и «Господина Никто», в котором комик Бенуа Пельворд сыграл роль Бога. Там же — «Три воспоминания о моей молодости» француза Арно Деплешена, «Покой нам только снится» литовца Шарунаса Бартаса и «Тень женщин», очередная работа живого классика Филиппа Гарреля.
Чего греха таить, ужасно обидно, что на этом эклектичном развале фильмов и ярких личностей со всего света места россиянам не нашлось. Ну почти.

В народном пляжном кинотеатре, открытом для всех (зрители сидят в шезлонгах у воды, экран торчит прямо из моря), покажут среди прочего «Ивана Грозного» Сергея Эйзенштейна, обе части подряд. А в той же «Каннской классике» состоится премьера шедевра, плохо знакомого за пределами стран бывшего СССР: прекрасного дебюта Элема Климова «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен» 1964 года. Трудно не позавидовать тем, кто будет смотреть его впервые, увидит кукурузу-царицу-полей, услышит сирену из уст медсестры и попадет на митинг памяти убиенной бабушки Кости Иночкина.


Кадр из фильма «Четырнадцать шагов» Максима Шавкина
Фотография: Cannes Film Festival

Остроумно противоречивый заголовок этого фильма идеально отражает ситуацию с русским кино в Каннах. Нам там всегда рады (добро пожаловать!), но приветствуются все-таки только свои, проверенные авторы. В их числе Андрей Звягинцев, Сергей Лозница, Никита Михалков (и то не всегда), Александр Сокуров. Последний рискует выпасть из элитной обоймы, ведь свой новый фильм о Лувре он сознательно решил не отдавать каннским отборщикам.

Остальным, впрочем, вход и вовсе воспрещен. На этом фоне невольное ликование может вызвать включение в программу дипломных работ «Синефондасьон» сразу двух российских дебютных короткометражек. «Четырнадцать шагов» Максима Шавкина сделаны как выпускная картина в Московской школе нового кино, режиссер «Возвращения Эркина» Мария Гуськова — выпускница Высших курсов сценаристов и режиссеров. Оба претендуют на приз, который однажды уже доставался Таисии Игуменцевой: он гарантирует, что полный метр награжденного автора тоже в свое время будет представлен в Каннах.


«Четырнадцать шагов» Шавкина многие видели: этот фильм был показан в короткометражном конкурсе ММКФ и даже получил там главный приз (очевидно, по каннскому регламенту участию в «Синефондасьон» это не препятствует). Это психологическая драма, почти триллер. Хотя действие происходит в наши дни, стилистика и тема, а еще числительное в названии вызывают в памяти тревожную атмосферу шедевра румына Кристиана Мунджиу «4 месяца, 3 недели и 2 дня». Героиня — студентка из провинции, которая учится в столице и собирается со дня на день переехать к своему благополучному бойфренду-москвичу.

Но ее тревожат призраки прошлого — точнее, один конкретный, вполне материальный призрак, настойчиво напоминающий о давно закончившемся романе. В напряженной интриге «Четырнадцати шагов», мастерски разыгранной и собранной из череды как бы разрозненных эпизодов, можно рассмотреть пронзительную историю любви. Однако еще в большей степени этот фильм — размышление на самую больную сегодняшнюю тему: о конформизме и оппортунизме, цене благополучия и отказе от собственных желаний во имя того, чтобы стать частью системы.


Кадр из фильма «Возвращение Эркина» Марии Гуськовой
Фотография: Cannes Film Festival

«Возвращение Эркина» Гуськовой сделано в совершенно иной эстетике и снято очень далеко от Москвы — в Киргизии, практически исключительно с актерами-непрофессионалами. Сам Эркин — маленький человек, но не гоголевский, а скорее из Достоевского: когда-то он совершил убийство и теперь, отсидев свое, вышел на волю. Картина — именно об адаптации к повседневности, которая на поверку оказывается невозможной.

Для одних — невидимка, для других — злодей, для третьих — жертва обстоятельств, Эркин чувствует себя чужим везде, а особенно на чьем-нибудь празднике жизни: между делом его заносит на свадьбу — притом его собственная жена не желает его видеть, и дети уехали. Эта тонкая и не манипулятивная социально-психологическая зарисовка обманчиво проста, даже простодушна, но при этом напрямую связана с всеобщей травмой виктимности. Ни ноты фальши, ни намека на умозрительность всей конструкции — все предсказывает режиссеру достойное будущее. Собственно, уже здесь в зародыше ощущается полный метр.


Незачем уподобляться жюри и сравнивать эти две столь разные работы, однако слишком велико искушение заметить, что говорят они, по сути, об одном и том же, хоть и на разных (буквально) языках. И «Четырнадцать шагов», и «Возвращение Эркина» — рассказы о жажде новой жизни и о бесцельных попытках перечеркнуть прошлое, справиться с пережитой когда-то травмой и наконец о ней забыть. Есть ли в русском кино и — шире — российском обществе тема более своевременная и живая, чем эта? Вряд ли. Так что решение каннских отборщиков в который раз трудно не признать осознанным и чутким.