67-й Каннский кинофестиваль объявил расписание своих премьер. Для завсегдатаев крупнейшего в Европе кинофорума уже сам порядок показов - предмет пристального внимания. В какой-то степени этот порядок говорит и о возможной судьбе российского фильма %22Левиафан%22.
Конечно, дирекция любого фестиваля уверяет, что место на афише - дело чистого случая, жеребьевки.
Внимательные наблюдатели хорошо знают, что это не совсем так. Например, по-моему, еще не бывало случаев, чтобы фильм, показанный в первые два-три дня фестиваля, оказывался главным победителем. И наоборот, весьма часто картина, показанная в самые последние дни, когда уже многие журналисты разъехались и никто не ждет сюрпризов, оказывается той самой счастливой %22темной лошадкой%22 и получает %22золото%22.
Так было, например, с %22Розеттой%22: она прошла в последний день в полупустом зале, пресса отнеслась к никому не известным братьям Дарденн без особого интереса и потом кусала локти: фильм получил Золотую пальмовую ветвь, братьев Дарденн узнал весь мир.
Та же практика характерна для Венеции. В 2012 году фильм Кирилла Серебреникова открывал конкурсную программу - для меня это было печальным сигналом, что ему призы не светят. Я написал об этом предположении, и кто-то в ответ упрекнул меня в предвзятости. Но так и случилось: победила , показанная ближе к финалу, "Измена" прошла незамеченной. Примеры можно продолжать до бесконечности. Исключения из этой закономерности, возможно, случались, но я их не знаю.
Нынешний Каннский фестиваль покажет самым последним в конкурсе. Можно спорить, но для меня это ясный сигнал: наши надежды на главные призы сильно укрепились. Говорю это с осторожностью: расстановка фильмов по афише ни в коей мере не означает попытку влиять на жюри, у которого может быть свое мнение. Но дирекция заинтересована в том, чтобы так хитроумно выстроить драматургию фестиваля, чтобы заложить в ней и яркий старт, и дальнейший неизбежный спад (журналисты станут писать, что конкурс не задается), и неожиданный взлет, пулеметную очередь очень сильных картин (пресса взбадривается), и наконец, сюрприз, прибереженный под занавес, когда и фестивальные журналы уже не выходят, и многие репортеры спешат на самолет или уже улетели.
В этом году роль такого сюрприза отведена "Левиафану".
Конечно, Андрей Звягинцев был "темной лошадкой" только в Венеции 2003 года, когда его дебютное "Возвращение" впервые в истории получило сразу двух Золотых львов. Звягинцев с самого старта оказался на кинематографическом Олимпе, от него ждут только очень хорошего кино. Так что, полагаю, журналисты на этот раз будут не так торопиться по домам - все уже понимают, что "Левиафан" может оказаться очередной бомбой.
Дирекция фестиваля это косвенно подтверждает своим выбором фильма, завершающего конкурс.
Повторяю: это всего только сложившаяся закономерность, которая в любой момент может быть нарушена. И никто, включая дирекцию фестиваля, не может угадать предпочтений нынешнего жюри, составленного преимущественно из женщин. Но ясно, что за поступью "Левиафана" теперь будут следить с удвоенным вниманием.
Картину еще никто не видел. Вероятно, в окончательном варианте ее не видели даже отборщики Каннского фестиваля. В телефонном разговоре с обозревателем "РГ" Андрей Звягинцев сказал, что он в эти дни почти круглосуточно занят последними работами по фильму - идут последние стадии так называемого "постпродакшн" (доводка звука, цвета, возможны уточнения по монтажу). Мастер заканчивает шлифовку своего творения. Кстати, немногие из мировых режиссеров удостаиваются такого доверия фестивалей, когда первый и главный киносмотр Европы готов взять картину еще на стадии работы над нею -практически вслепую.
Впрочем, высокие профессионалы способны предугадать уровень и судьбу фильма и на основании просмотра предварительной, рабочей копии. А в профессионализме Канна никто не сомневается.