Как Вениамин Смехов стал Атосом.

По словам Вениамина Смехова, его мушкетёрская история началась с телефонного звонка. Это было в январе 1978 года и звонил режиссёр Георгий Эмильевич Юнгвальд-Хилькевич: "Веня, по заказу телестудии "Экран" я запускаю три серии фильма о мушкетерах. Потрясающий сценарий Розовского, гениальные песни Максима Дунаевского на грандиозные стихи Ряшенцева. Веня, я беру тебя на роль Атоса - без всяких проб! Приезжай в Одессу, поищем грим, обо всем договоримся. Мне дали "зеленую улицу", все решаю я сам. Согласен?"
Смехов согласился. Но как оказалось, улица была не совсем "зелёной". Уже после проб грима звонок Хилькевча был другим: "Я послал в "Экран" список всех, кого хочу снимать. Утверждать должны хозяин студии Хессин и его команда. Веня, меня только что предупредили, что с "Таганки" не только Смехова, но даже Трофимова не допустят. Я буду стоять насмерть, но ты мне помоги. Посветись перед начальством: выступи на вечере в Доме кино, ладно?"


Пробы грима

Вот как вспоминает этот вечер Вениамин Смехов:

На сцене Центрального Дома кинематографистов — праздник, 15 лет студии "Экран". Ведет вечер Юрий Визбор. Пародируют дуэт "журналист—актер" Александр Ширвиндт и Андрей Миронов. Поет Николай Сличенко. В зале кроме трудящихся экрана — чиновники, руководители... Словом, друзья кино. Десять минут шучу по бумажке:

"Я буду говорить ровно семнадцать мгновений и уйду... Стоит только закрыть глаза, и сразу встает прошлое: битком набитые залы кинотеатров, фильмы идут один другого... лучше не вспоминать, а нынче — поглядим в окно, постучим в любую дверь... Что идет сегодня в кинотеатре "Перекоп"? Пожмут плечами, не ответят. А спросите любого: что шло сто семьдесят четыре дня назад по второй программе 21 в 21.15? И любой улыбнется наивности вопроса и нежно ответит с точностью до...

И чем дольше и чаще, тем ярче и сильнее желание людей досмотреть до конца, чему-то поучиться у шестой серии, чему-то улыбнуться в двенадцатой, о чем-то погрустить в пятнадцатой, чего-то не заметить в шестнадцатой, а о семнадцатой и говорить нечего. Ее смотришь и наутро, и в повтор, под нее бюллетенишь, о ней пишешь письма и растешь от письма к письму, от серии к серии...

Только я бы название изменил. Неблагозвучно говорить "первая серая", "вторая серая"... Почему серая?

У нас много цветных!

Я бы предложил отсчитывать фильмы в "ярках": "первая ярка", "вторая ярка", третья... Тогда это сольется в единую симфонию многояркостных телекинофильмов, и каждый поспешит с работы — досмотреть это дело от сих до сих, от "ярки" до "ярки"!

Главное— чтобы людям было весело! Не надо бояться трудностей, не надо валить на свое начальство, я знаю по своему начальству: они тоже были когда-то как мы, так что не будем их судить за то, чего у них нет, а будем судить о них по тому, чего у них нельзя отнять.

Я знаю как автолюбитель: не всегда то, что думаешь, то и надо пить. Можно и важно держать себя в руках.

Дорогие "экрановцы"!

Еще смелее разверните самокритику вторых и третьих режиссеров!

Невзирая на лица, давайте бичевать язвы закадровых исполнителей!

Еще полнее ударим по рукам нерадивым уборщицам!

Ваши фильмы снискали любовь, ваши фильмы снискали славу, они снискивали и будут снискивать еще больше любви, они снищут себе самую великую, эпохальную, они снищут — "Любовь Эровую"! И для этого каждый работник "Экрана" не должен бояться "Хождения по нервам". Тогда-то и будет высота, достойная Останкинской башни.

Кстати, это старое название. Когда-то здесь не было бюро пропусков, а стояли только музей да крепостной строй. Тогда и назвали место: "Отстань, кино". Ну что это за название — "Отстань, кино"? Я бы в честь юбилея "Экрана" переименовал бы район в "Экранкино", а башня бы тогда звучала: "Экранкинская башня". А саму студию за подъем надежд и духа дальше бы звали "Подъемный экран".

Я желаю, чтобы ваши фильмы шли с "Вечным зовом", с вещим звоном, с легким даром, словно счастливая симфония судьбы!

Спешу закончить, пока у вас не настал "Вечный зев".

Я закончил. Визбор показывает из-за кулис большой палец. В фойе Володя Высоцкий и Марина Влади тоже подбадривают: дескать, после такого выступления они должны разрешить "Хилу" тебя снимать в "Мушкетерах". Визбор, штатный сценарист "Экрана", подводит меня к начальнику. Б. М. Хессин благосклонно улыбается, хвалит мои шуточки и предлагает пригласить его... на "Мастера и Маргариту". О, конечно! Говорим обо всем, кроме главного дела. Привычный диалог по формуле "два пишем, пять в уме"... Что же у нас на уме?

а) Хилькевичу доверяют. На "Мушкетеров" возлагают особые надежды - талантливо отвлечь советский народ от его трудовых подвигов;

б) Хессин уже пару раз вычеркивал меня из числа кандидатов на роли в других фильмах, но я об этом "как бы не знаю";

в) ненавистную "Таганку" при желании можно обойти, поскольку я много работал и на стороне - как режиссер, писатель, актер в телепередачах;

г) наконец, "Три мушкетера" - это все-таки не "Рожденные революцией", и Атос - не Дзержинский. Фильм развлекательный, что с него взять. Режиссер беспартийный, актеры — тоже (кроме Табакова, да и тот студию норовит открыть какую-то антисоветскую).

Словом, утвердили меня на роль Атоса, а моего товарища по «Таганке», Сашу Трофимова, — на роль кардинала Ришелье



Источник: