Как экранизировали знаменитые графические романы.
10.06.2014 17:10
ИСТОРИИ КОТОРЫЕ ПРИШЛИ.
В прокат вышел фантастический боевик «Грань будущего» с Томом Крузом в главной роли,
снятый на основе популярной манги «Все, что тебе нужно — это убивать».
Вспоминаем другие комиксы, которые обогатили кинематограф.
«Хранители»/«Watchmen», 1986–1987Алан Мур, Дейв Гиббонс
«Хранителей» по праву называют единственным комиксом, который обязан прочитать даже тот, кто ненавидит комиксы. Двенадцать выпусков, собранные под одной обложкой сразу же после серийного издания, попали в список 100 главных романов по версии журнала Time. Формальное новаторство (особая желто-фиолетовая палитра, гармоничная девятикадровая структура страницы, запоминающиеся крупные планы в начале глав), а также политическая риторика, проработанный мир истории, тексты, ушедшие на цитаты, и — возможно, в первую очередь — стержневая концепция кризиса супергероев, сделала «Хранителей» классикой первого порядка.
История экранизации драматична: права были куплены 20th Century Fox еще в августе 1986 года. Алан Мур, ярый противник экранизаций комиксов, бойкотировал проект, и тот долго лежал на полке, потом кочевал из одной умирающей студии в другую, и мариновался у Терри Гиллиама, который от него отказался с формулировкой, что полноценно снять столь сложный конструкт «просто невозможно». Вызов принял поднаторевший в комиксах Зак Снайдер.
Фильм 2009 года ужасно ругали (зачастую просто из солидарности с Муром, который его даже не посмотрел), но надо признать: со Снайдером «Хранителям» повезло. Мало кто смог бы отнестись к первоисточнику с таким дотошным почтением: он не только буквально воссоздал большинство планов, задав неторопливый для блокбастеров темп, но и попытался сохранить нелинейную структуру, ретроспективы и даже музыкальные цитаты. Сложнее с псевдодокументальными элементами и вставными сюжетами: литературное многообразие «Хранителей» действительно непереводимо на язык экрана.
От субъективных повествований, которые организовывали главы, пришлось отказаться: внутренних монологов удостоились только Роршах и доктор Манхэттен. Другой спорный момент — синефильское засилье инородными отсылками и аллюзиями, в том числе и на самого режиссера. Есть пробелы в стилистике 80-х, фирменный фиолетовый Снайдер заменил на более киногеничный синий, но в целом почти четырехчасовое полотно передает атмосферу эпоса — и откровенно ей наслаждается.
«Город грехов»/«Sin Сity», 1991–2000Фрэнк Миллер
Действие новелл из цикла «Город грехов» происходит в вымышленном Бейсин-Сити, когда-то основанном золотоискателями. Со времен салунов и борделей изменились только масштабы. Миллер населил город гипертрофированными портретами американских пороков, а герои-протагонисты отличаются от общей массы убийц лишь некой интуитивной моралью (женщин бить нельзя, месть это святое), которая чаще всего не доводит их до добра.
Неонуар Фрэнка Миллера вошел в моду в середине 90-х, одновременно с фильмами Тарантино. Энергия его новелл созвучна с эстетикой Тарантино и Родригеса — логично, что именно последний соблазнил несговорчивого автора не только продать права на экранизацию, но и стать сорежиссером со всеми полномочиями. А Тарантино на правах почетного гостя снял одну сцену.
Формально только одно произведение о Бейсин-Сити можно назвать полноценным графическим романом — «Семейные ценности», однако Роберт Родригес решил задействовать в фильме три новеллы поменьше — «Этот желтый ублюдок», «Тяжелое прощание» и «Большая смачная резня». Режиссер, снимавший фильм уже в середине нулевых полностью на «зеленом экране», смягчил антураж оригинала и из неонуара сделал нуар классический — Клайв Оуэн порой выглядит натуральным героем 40-х, в картинке много блюра, черный превалирует над белым (у Миллера наоборот), за кадром играет саксофон — ощущения от этого всего сказочные.
Хотя фильм собрал кассу и вернул циклу популярность, сиквел выходит только спустя девять лет, в августе этого года. За это время автор не дописывал в цикл новых серий, зато плодотворно работает в кино: Миллер уже успел поучаствовать в адаптации нескольких своих графических новелл, в частности «300», а также экранизировал другого классика, Уилла Айснера — в 2008-м по его комиксам он снял «Мстителя».
«Персеполис»/«Persepolis», 2000Маржан Сатрапи
Фолиант о жизни иранской девочки, дважды сбегавшей в Европу от иранского фундаментализма, написан, по словам автора, как попытка познакомить мир с иранцами, которых он никогда не видел, — диссидентами, светскими интеллектуалами, женщинами, которые умеют разговаривать и не носят чадру. Обаяние «Персеполиса», однако, не только в знакомстве с человечным бытом в условиях тоталитарного режима, но и в саркастичной интонации автора по отношению к самой себе.
Сатрапи с юмором описывает и некую восточную кровожадность своего характера, и свои по-настоящему постыдные поступки — от травли дворового мальчишки до кляузы на невинного человека. Через революцию, войну, гонения на родине, героиня Маржан методом сомнительных проб и фатальных ошибок, дважды едва не умерев, дорастает до состоявшегося, достойного человека.
Первый том «Персеполиса» получил премию Международного фестиваля комиксов в Ангулеме, позже Сатрапи написала еще три части. В 2007-м художница вместе с единомышленником Венсаном Парроно создала мультфильм по первым двум томам, сделав «Персеполис» менее личным высказыванием: здесь нет ни спорных черт в родительских характерах, ни веселых семейных странностей.
Особенно пострадала европейская часть — понять, почему героиня скатывается в маргиналы, без упоминания ее наркотической зависимости, совершенно невозможно. Нет в экранной версии ни попыток суицида, ни призывов бомбить Багдад, ни антиизраильских высказываний. Этот аккуратный «Персеполис», конечно, выполняет социальную задачу последовательнее и качественнее: он сконцентрирован на невыносимых реалиях войны и политических дебатах в духе героев Стоппарда, да и сделан намного ярче и образнее своего первоисточника.
Мультфильм стал фестивальным хитом, получил «Сезар», приз жюри в Каннах, номинации на «Оскар» и «Золотой глобус», преследовался религиозными фундаменталистами в Ливане и Сирии. Свой второй графический роман «Цыпленок с черносливом» Сатрапи экранизировала в 2011-м, уже в виде игрового фильма. Несмотря на популярность комикса-первоисточника, киноверсия с Матье Амальриком в главной роли провалилась.
«Мир призраков»/«Ghost World», 1997Дэниел Клоуз
Лучшие вещи Клоуза относятся к периоду расцвета «альтернативных» комиксов, и во многом он этот расцвет определил. Неудивительно, что к подобному материалу чуть позже обратились «новые независимые»: «Американское великолепие» и фильмы Тодда Солондза и Терри Цвигоффа безусловно находятся в одной вселенной с апатичными и неуверенными героями графических романов Дэниела Клоуза. «Мир призраков» производит двоякое впечатление: во-первых, он на редкость текстоцентричен, почти полностью состоит из болтовни главных героинь за едой, и его сюжет до последнего никуда не движется.
В отличие от других новелл Клоуза, он еще и монохромный, с депрессивной сине-зеленой растушевкой. Но его персонажи и не нуждаются в каких-то сопроводительных эффектах. Энид и Ребекка — девушки на миллион, стопроцентные звезды, и им просто суждено было воплотиться на экране.
Любовь к сирым и убогим, девиз «Это так плохо, что уже хорошо, а потом опять плохо», остаточная детская жестокость и очаровательное критиканство — все это сделало Энид и Ребекку воплощением целевой аудитории инди-режиссеров и их музами. Забавно, что в комиксе в качестве разочаровывающего кумира Энид появляется сам Клоуз, а в фильме герой Стива Бушеми списан с Цвигоффа. Фильм Цвигоффа сильно отличается от оригинального текста: работая над сценарием, они с Клоузом переписали историю до неузнаваемости, однако ни персонажи, ни атмосфера от этого не пострадали, Тора Берч и Скарлетт Йоханссон неотличимы от своих прототипов.
По сути, книга и фильм — две разные истории об одном и том же. «Мир призраков» не раз включали в списки самых значимых фильмов нулевых.
«Синий — самый теплый цвет»/«Le bleu est une couleur chaude», 2010Жюли Маро
Графический роман-признание Жюли Маро, разумеется, не получил бы такой резонанс, если бы не экранизация Кешиша и ее каннский триумф. До «Жизни Адель» его не считали программным или революционным: это очень простая история любви и взросления, которую Маро писала с 19 лет. На пятом году работы она получила финансирование от Ангулемского фестиваля, прилагающееся к призу аудитории. После издания роман получил еще несколько престижных премий и стал умеренно популярен, но в этой истории никогда не было запаха скандала: ни амбиций, ни социального противостояния в комиксе Маро вы не найдете.
Альтер эго автора — не сексуальная в своей неряшливости Адель, а бесполое и наивное создание по имени Клементина, которая делится с читателем опытом столкновения с чем-то большим, чем она сама. Отношения с Эммой не развиваются от чуда к усталости, как у Кешиша, который решил поссорить девочек с помощью буржуазных привычек, но бьются во взаимном электричестве на протяжении недолгой жизни героини и в итоге буквально убивают ее. Почти весь текст — натуральный девчачий дневник с радостями от прогула уроков и страхами перед своей «инаковостью».
Но главное, что у Маро на монохромных страницах, разбавленных нежными голубыми всполохами, нет места ни пошлости, ни украшательствам, ни какому-то особому смыслу: одна сплошная и правомерно побеждающая любовь. Первоначально художница была рада тому, что ее скромный труд заметил сам Абдельлатиф Кешиш, но после премьеры отношения испортились: ее рассмешили постельные сцены, а в Адель она не увидела живого человека. Кешиш в долгу не остался: «Маро, как и все, стремится отхватить кусок славы».
снятый на основе популярной манги «Все, что тебе нужно — это убивать».
Вспоминаем другие комиксы, которые обогатили кинематограф.
«Хранители»/«Watchmen», 1986–1987Алан Мур, Дейв Гиббонс
1/2
Фотография: «Централ Партнершип»
2/2
«Хранителей» по праву называют единственным комиксом, который обязан прочитать даже тот, кто ненавидит комиксы. Двенадцать выпусков, собранные под одной обложкой сразу же после серийного издания, попали в список 100 главных романов по версии журнала Time. Формальное новаторство (особая желто-фиолетовая палитра, гармоничная девятикадровая структура страницы, запоминающиеся крупные планы в начале глав), а также политическая риторика, проработанный мир истории, тексты, ушедшие на цитаты, и — возможно, в первую очередь — стержневая концепция кризиса супергероев, сделала «Хранителей» классикой первого порядка.
История экранизации драматична: права были куплены 20th Century Fox еще в августе 1986 года. Алан Мур, ярый противник экранизаций комиксов, бойкотировал проект, и тот долго лежал на полке, потом кочевал из одной умирающей студии в другую, и мариновался у Терри Гиллиама, который от него отказался с формулировкой, что полноценно снять столь сложный конструкт «просто невозможно». Вызов принял поднаторевший в комиксах Зак Снайдер.
Фильм 2009 года ужасно ругали (зачастую просто из солидарности с Муром, который его даже не посмотрел), но надо признать: со Снайдером «Хранителям» повезло. Мало кто смог бы отнестись к первоисточнику с таким дотошным почтением: он не только буквально воссоздал большинство планов, задав неторопливый для блокбастеров темп, но и попытался сохранить нелинейную структуру, ретроспективы и даже музыкальные цитаты. Сложнее с псевдодокументальными элементами и вставными сюжетами: литературное многообразие «Хранителей» действительно непереводимо на язык экрана.
От субъективных повествований, которые организовывали главы, пришлось отказаться: внутренних монологов удостоились только Роршах и доктор Манхэттен. Другой спорный момент — синефильское засилье инородными отсылками и аллюзиями, в том числе и на самого режиссера. Есть пробелы в стилистике 80-х, фирменный фиолетовый Снайдер заменил на более киногеничный синий, но в целом почти четырехчасовое полотно передает атмосферу эпоса — и откровенно ей наслаждается.
«Город грехов»/«Sin Сity», 1991–2000Фрэнк Миллер
1/2
Фотография: West
2/2
Действие новелл из цикла «Город грехов» происходит в вымышленном Бейсин-Сити, когда-то основанном золотоискателями. Со времен салунов и борделей изменились только масштабы. Миллер населил город гипертрофированными портретами американских пороков, а герои-протагонисты отличаются от общей массы убийц лишь некой интуитивной моралью (женщин бить нельзя, месть это святое), которая чаще всего не доводит их до добра.
Неонуар Фрэнка Миллера вошел в моду в середине 90-х, одновременно с фильмами Тарантино. Энергия его новелл созвучна с эстетикой Тарантино и Родригеса — логично, что именно последний соблазнил несговорчивого автора не только продать права на экранизацию, но и стать сорежиссером со всеми полномочиями. А Тарантино на правах почетного гостя снял одну сцену.
Формально только одно произведение о Бейсин-Сити можно назвать полноценным графическим романом — «Семейные ценности», однако Роберт Родригес решил задействовать в фильме три новеллы поменьше — «Этот желтый ублюдок», «Тяжелое прощание» и «Большая смачная резня». Режиссер, снимавший фильм уже в середине нулевых полностью на «зеленом экране», смягчил антураж оригинала и из неонуара сделал нуар классический — Клайв Оуэн порой выглядит натуральным героем 40-х, в картинке много блюра, черный превалирует над белым (у Миллера наоборот), за кадром играет саксофон — ощущения от этого всего сказочные.
Хотя фильм собрал кассу и вернул циклу популярность, сиквел выходит только спустя девять лет, в августе этого года. За это время автор не дописывал в цикл новых серий, зато плодотворно работает в кино: Миллер уже успел поучаствовать в адаптации нескольких своих графических новелл, в частности «300», а также экранизировал другого классика, Уилла Айснера — в 2008-м по его комиксам он снял «Мстителя».
«Персеполис»/«Persepolis», 2000Маржан Сатрапи
1/2
Фотография: «Русский Репортаж»
2/2
Фолиант о жизни иранской девочки, дважды сбегавшей в Европу от иранского фундаментализма, написан, по словам автора, как попытка познакомить мир с иранцами, которых он никогда не видел, — диссидентами, светскими интеллектуалами, женщинами, которые умеют разговаривать и не носят чадру. Обаяние «Персеполиса», однако, не только в знакомстве с человечным бытом в условиях тоталитарного режима, но и в саркастичной интонации автора по отношению к самой себе.
Сатрапи с юмором описывает и некую восточную кровожадность своего характера, и свои по-настоящему постыдные поступки — от травли дворового мальчишки до кляузы на невинного человека. Через революцию, войну, гонения на родине, героиня Маржан методом сомнительных проб и фатальных ошибок, дважды едва не умерев, дорастает до состоявшегося, достойного человека.
Первый том «Персеполиса» получил премию Международного фестиваля комиксов в Ангулеме, позже Сатрапи написала еще три части. В 2007-м художница вместе с единомышленником Венсаном Парроно создала мультфильм по первым двум томам, сделав «Персеполис» менее личным высказыванием: здесь нет ни спорных черт в родительских характерах, ни веселых семейных странностей.
Особенно пострадала европейская часть — понять, почему героиня скатывается в маргиналы, без упоминания ее наркотической зависимости, совершенно невозможно. Нет в экранной версии ни попыток суицида, ни призывов бомбить Багдад, ни антиизраильских высказываний. Этот аккуратный «Персеполис», конечно, выполняет социальную задачу последовательнее и качественнее: он сконцентрирован на невыносимых реалиях войны и политических дебатах в духе героев Стоппарда, да и сделан намного ярче и образнее своего первоисточника.
Мультфильм стал фестивальным хитом, получил «Сезар», приз жюри в Каннах, номинации на «Оскар» и «Золотой глобус», преследовался религиозными фундаменталистами в Ливане и Сирии. Свой второй графический роман «Цыпленок с черносливом» Сатрапи экранизировала в 2011-м, уже в виде игрового фильма. Несмотря на популярность комикса-первоисточника, киноверсия с Матье Амальриком в главной роли провалилась.
«Мир призраков»/«Ghost World», 1997Дэниел Клоуз
1/2
Фотография: United Artists
2/2
Лучшие вещи Клоуза относятся к периоду расцвета «альтернативных» комиксов, и во многом он этот расцвет определил. Неудивительно, что к подобному материалу чуть позже обратились «новые независимые»: «Американское великолепие» и фильмы Тодда Солондза и Терри Цвигоффа безусловно находятся в одной вселенной с апатичными и неуверенными героями графических романов Дэниела Клоуза. «Мир призраков» производит двоякое впечатление: во-первых, он на редкость текстоцентричен, почти полностью состоит из болтовни главных героинь за едой, и его сюжет до последнего никуда не движется.
В отличие от других новелл Клоуза, он еще и монохромный, с депрессивной сине-зеленой растушевкой. Но его персонажи и не нуждаются в каких-то сопроводительных эффектах. Энид и Ребекка — девушки на миллион, стопроцентные звезды, и им просто суждено было воплотиться на экране.
Любовь к сирым и убогим, девиз «Это так плохо, что уже хорошо, а потом опять плохо», остаточная детская жестокость и очаровательное критиканство — все это сделало Энид и Ребекку воплощением целевой аудитории инди-режиссеров и их музами. Забавно, что в комиксе в качестве разочаровывающего кумира Энид появляется сам Клоуз, а в фильме герой Стива Бушеми списан с Цвигоффа. Фильм Цвигоффа сильно отличается от оригинального текста: работая над сценарием, они с Клоузом переписали историю до неузнаваемости, однако ни персонажи, ни атмосфера от этого не пострадали, Тора Берч и Скарлетт Йоханссон неотличимы от своих прототипов.
По сути, книга и фильм — две разные истории об одном и том же. «Мир призраков» не раз включали в списки самых значимых фильмов нулевых.
«Синий — самый теплый цвет»/«Le bleu est une couleur chaude», 2010Жюли Маро
1/2
Фотография: «Кино Без Границ»
2/2
Графический роман-признание Жюли Маро, разумеется, не получил бы такой резонанс, если бы не экранизация Кешиша и ее каннский триумф. До «Жизни Адель» его не считали программным или революционным: это очень простая история любви и взросления, которую Маро писала с 19 лет. На пятом году работы она получила финансирование от Ангулемского фестиваля, прилагающееся к призу аудитории. После издания роман получил еще несколько престижных премий и стал умеренно популярен, но в этой истории никогда не было запаха скандала: ни амбиций, ни социального противостояния в комиксе Маро вы не найдете.
Альтер эго автора — не сексуальная в своей неряшливости Адель, а бесполое и наивное создание по имени Клементина, которая делится с читателем опытом столкновения с чем-то большим, чем она сама. Отношения с Эммой не развиваются от чуда к усталости, как у Кешиша, который решил поссорить девочек с помощью буржуазных привычек, но бьются во взаимном электричестве на протяжении недолгой жизни героини и в итоге буквально убивают ее. Почти весь текст — натуральный девчачий дневник с радостями от прогула уроков и страхами перед своей «инаковостью».
Но главное, что у Маро на монохромных страницах, разбавленных нежными голубыми всполохами, нет места ни пошлости, ни украшательствам, ни какому-то особому смыслу: одна сплошная и правомерно побеждающая любовь. Первоначально художница была рада тому, что ее скромный труд заметил сам Абдельлатиф Кешиш, но после премьеры отношения испортились: ее рассмешили постельные сцены, а в Адель она не увидела живого человека. Кешиш в долгу не остался: «Маро, как и все, стремится отхватить кусок славы».
