Нина Ромодановская:
Я помню, как мы с вами, оказавшись за одним столом на приеме в честь открытия фестиваля в Онфлере в 2011 году, говорили о сложностях производства фильма-катастрофы. Это занятие не для слабонервных. В 2013 году вы успешно выпустили «Метро» и сразу начали разрабатывать «Ледокол»? Как нашли эту историю?
Игорь Толстунов:
Сценарий «» предложил продюсер , и мы начали девелопмент вместе, но чисто по техническим причинам его компания вышла из проекта. И уже «ПРОФИТ» дорабатывал и перерабатывал историю. На самом деле, от первоначального варианта осталась лишь фабульная идея о корабле, оказавшемся в ледовом в плену. Тот сценарий рассказывал о реальных событиях: он был хорош сам по себе, но вряд ли собрал бы большое количество зрителей. Это была чистая драма, в которую мы ввели антагониста в виде айсберга, который преследует ледокол, и создали, таким образом, конфликт.
Нина Ромодановская:
Вы сразу увидели перспективу фильма-катастрофы?
Игорь Толстунов:
Изначально было понятно, что из этой истории можно сделать нечто оригинальное с точки зрения зрительского кино. Фильмов, сделанных в таких фактурах, в принципе, немного, и ниша фильмов-катастроф в России свободна. Естественно, продюсер, как и любой другой участник процесса создания фильма, хочет работать с оригинальным проектом, не банальным и не вторичным.
Нина Ромодановская:
Какой опыт дала вам картина «Метро», который вы применили в дальнейшем, снимая и продвигая «Ледокол»?
Игорь Толстунов:
Несмотря на то, что фактуры чисто технически разные, мы уже имели представление, что такое сложно постановочный проект, и были готовы морально. Хотя в итоге выяснилось, что профессиональных трудностей намного больше, чем ожидалось. Для любой российской компании такой проект был бы вновь. В процессе производства мы столкнулись с большим количеством проблем, которые приходилось преодолевать методом проб и ошибок.
«» оказался намного объёмнее, чем «Метро», с точки зрения графики, например. В «» тоже много CGI, но вместе с тем там было больше спецэффектов. В «Ледоколе» огромное количество CG-шотов, в том числе full CG, то есть полностью нарисованных кадров.
Нина Ромодановская:
А чем работа над «Метро» принципиально отличалась от работы над «Ледоколом»?
Игорь Толстунов:
Во-первых, фактура. Место действия в «Ледоколе» подразумевает зиму и натурные сцены. Мы снимали в Мурманске, Кирове, Петербурге, Севастополе – везде, где был снег и лёд, либо ледоколы. Во-вторых, это опять же объём графики: такого количества кадров, снятых на хромакее, в «» и рядом не было. Практически вся картина снята на «синьку-зелёнку» (хромакей – прим. ред.).
Нина Ромодановская:
В чём заключалась трудность съёмок на хромакее для группы?
Игорь Толстунов:
Только представьте, вместо второго, и уж, тем более, третьего плана – зелёная стенка. Артисты под рёв ветродуя, в искусственном снегу, одетые в шапки-ушанки и телогрейки, вынуждены играть драматические сцены. В таких обстоятельствах сложно не только играть, но и снимать, а затем и монтировать не очень комфортно. Во время съёмок все должны представлять, где будет айсберг и другие нарисованные объекты. Добавляются и чисто технические проблемы, связанные со светом, движением камеры. Всё не так просто, как представлялось в начале: одного воображения оказалось мало при производстве «Ледокола». Теперь я понимаю, что нужно делать, чтобы облегчить задачу. Перед съёмками необходимо подготовить максимально подробный аниматик, желательно в цвете, с четко выстроенной композицией, с деталями. Возможно, есть технологии, которые упрощают процесс, и нужно было лучше изучать опыт западных коллег. Но не стоит забывать о наших скромных в сравнении с голливудскими картинами бюджетах.
Нина Ромодановская:
Режиссеров, специализирующихся на «большом кино», у нас раз-два и обчелся. Но продюсеры в последнее время стали активно задействовать в своих высокобюджетных проектах талантливых авторов. Результат, прямо скажем, разный получается. Чем был обусловлен выбор вами Николая Хомерики и остались и вы довольны результатом?
Игорь Толстунов:
Режиссёров у нас, вообще, маловато. Я остался доволен результатом, насколько это возможно. – талантливый режиссёр, а это достаточное условие, чтобы пригласить его снимать кино. То, что он не снимал раньше такого рода фильмы, нормально: великие начинают с маленьких рассказов, а потом пишут «Войну и мир». Николай справился и творчески, и технически.
Нина Ромодановская:
, что ваше активное взаимодействие по построению проекта закончилось на этапе препродакшена и на съемочной площадке вы уже практически не вмешивались в процесс. Это ваша принципиальная позиция?
Игорь Толстунов:
Я считаю, что если продюсер умеет снимать кино, то не нужно приглашать режиссёра. Если же продюсер приглашает режиссёра, то после подготовительного периода, разработав постановочный проект картины, в некотором смысле должен отойти в сторону. Естественно, если я смотрю отснятый материал, и у меня возникают комментарии, высказываю их. С Николаем такие ситуации были, но точечно и по конкретным вопросам. Это обычный рабочий процесс. Если бы меня категорически не устраивала работа режиссёра, мы, скорее всего, просто остановили бы съёмки. Да, это было бы накладно, но всё же дешевле, чем снять кошмарное кино. Нельзя быть довольным результатом полностью и не задумываться над ошибками, но то, что сделал Хомерики, меня абсолютно устраивает.
Нина Ромодановская:
Как проходил выбор актеров на главные роли?
Игорь Толстунов:
Кастинг – это рутинный процесс. Были пробы артистов на главные роли, затем выбирали тех, кто нам казался наиболее важным и нужным.
Нина Ромодановская:
То есть Федоров и Пускепалис не приглашенные звезды?
Игорь Толстунов:
Нет, были и другие претенденты.
Нина Ромодановская:
Выбор должен был устраивать и вас, и Хомерики?
Игорь Толстунов:
Если у продюсера и режиссёра разные мнения по поводу выбора актёра, этот вопрос должен решаться в дискуссии. У продюсера есть право утвердить своего претендента, но желательно найти консенсус. Мне же важно, чтобы режиссёр работал с артистом Х искренне и с любовью. У нас с Николаем не возникало проблем в кастинге.
Нина Ромодановская:
Возвращаясь к full CG, такое творческо-техническое решение было принято сразу? Вариант снимать на натуре в Арктике вообще не рассматривался?
Игорь Толстунов:
Мы проработали этот вариант, и поняли, что нереально снимать кино на работающем судне. Во-первых, корабль качается, даже если стоит на месте. Во-вторых, суровые погодные условия: короткий световой день и холод. В-третьих, занятых артистов, которых даже на день бывает сложно вытащить из Москвы, невозможно собрать в отдалённом месте. Представляете, нужно привезти актёра в Мурманск, затем каким-то образом доставить на судно? Кроме того, арендовать большой ледокол, поставить его в док и снимать, стоит немыслимых денег. Теоретически возможно, и мы рассматривали этот вариант, но аренда стоила бы примерно $30-$50 тыс в день. В итоге мы снимали на ледоколе «Ленин», и он нас вполне устроил.
Кстати, некоторые планы, кадры движения льдов, мы всё же снимали в Арктике. Вторая группа во главе с Борисом Луцюком уходила в поход на неделю.
Нина Ромодановская:
Странно, что у вас нет 3D версии… Даже для китайцев?
Игорь Толстунов:
Это не выгодно. Хотя мы делали пробу, и действительно выглядело очень зрелищно. Однако конвертация готового материала обошлась бы приблизительно в 20 млн рублей, соответственно, чтобы окупить стерео эффект, нужно собрать дополнительно ещё 50-70 млн, а разница в ценах на билеты не так невелика. Да, 3D-версия подразумевает дополнительные залы и больше сеансов, и это были аргументы «за». Но все же мы, тщательно взвесив за и против, решили обойтись без 3D. Что касается китайцев, то компания, которая будет заниматься прокатом, обдумывает взять на себя производство 3D-версии. Для их рынка это, конечно, важная составляющая.
Нина Ромодановская:
Вы уже озвучивали расклад по затратам: бюджет 430 млн рублей, и только 200 млн. — безвозвратная поддержка государства. 230 млн. нужно вернуть инвесторам. Еще рекламный бюджет – более 100 млн. Кинотеатральный доход – по-прежнему основной?
Игорь Толстунов:
Конечно.
Нина Ромодановская:
Можете озвучить дальнейшую программу реализации прав?
Игорь Толстунов:
Телевизионные права у канала НТВ…
Нина Ромодановская:
Неожиданно. «Первый канал» не боролся?
Игорь Толстунов:
Тут же вопрос не борьбы, а адекватного отношения к фильму, к собственной программной политике, к деньгам. Мы не занимались торгом, тендерами, а просто поговорили с руководителями обоих телеканалов, и нашли взаимопонимание.
Надежда на зарубежные продажи, которые уже начались. Рассчитываем на объём продаж не меньше, чем у «». Затем интернет и другие виды прав. Это небольшие, но реальные цифры. Заметное кино на разных платформах может собрать 7-12 млн рублей.
Нина Ромодановская:
Какова целевая аудитория фильма? В какой степени вы рассчитываете на сарафанное радио?
Игорь Толстунов:
Я думаю, что это зритель 23+. Хотя хочется верить, что «» будет интересен и подросткам в силу романтики – море, Антарктида, корабли... Но при этом я понимаю, что вряд ли это кино для тинэйджеров, потому что в центре сюжета серьёзный конфликт двух взрослых людей. Мы рассчитываем на максимально длительный прокат, и кинотеатры с нами солидарны, потому что, возможно, картина может вытащить в кино зрителей, которые его редко посещают.
Все продюсеры рассчитывают на хороший сарафан, и я не исключение. Самая большая ставка на второй и третий уикенд. На четвёртый, обычно, цифры минимальные, но тоже крайне необходимые.
Нина Ромодановская:
Как вы делите обязанности с «Нашим кино» по продвижению проекта?
Игорь Толстунов:
Мы занимаемся продвижением совместно с департаментом маркетинга «Нашего кино». Исходя из бюджета, который считаем возможным потратить на эту картину, задействуем разные ресурсы: прямую рекламу, интернет, вирусы, пиар-мероприятия. Наиболее затратная история, на которую мы выделили 50% от общего бюджета на выпуск - это телевидение. Также значительные средства тратим на кинотеатральную рекламу (около 30%) и интернет (около 15%). И остальное распределено по другим каналам. Что касается наружной рекламы, то здесь мы задействуем только фасады кинотеатров, а также плазменные экраны в Москве и регионах, но точечно. Наружка для кино не самый эффективный инструмент, этот контакт со зрителем обходится довольно дорого.
Нина Ромодановская:
Дата релиза – 20 октября, больше российских фильмов на этой дате нет. Из американских только экшен/триллер «Джек Ричер: Никогда не возвращайся» с Томом Крузом. Как так получилось? Договаривались?
Игорь Толстунов:
На самом деле, это не очень простая дата. «» на одной дате, на втором уикенде «», а также фильм от американского мейджора с «» могут составить серьезную конкуренцию На 27 октября с превью-показами в залах IMAX переехал «», что для нас было неожиданностью. Это уже серьезная опасность, несмотря на то, что у картин разная целевая аудитория. Однако часть активной аудитории на втором уикенде наверняка захочет посмотреть, пусть и дорого, этот блокбастер.
В начале года было совещание в Фонде кино, где обсуждались российские релизы октября. Помимо «Ледокола», в этом месяце планировалось выпустить «», «», «» и еще ряд картин. Было ощущение «битвы», но, в конце концов, все разошлись по датам. «» ведь тоже сначала стоял на 29 сентября. Когда создатели «» объявили, что у них будет релиз в IMAX, нам пришлось уйти на 20 октября. Мы с коллегами понимаем, что нарушать хрупкое равновесие на рынке очень опасно, постоянное движение релизов может нанести всем игрокам серьёзный урон.
Нина Ромодановская:
Вообще, мне кажется, что подходит к концу эпоха рыночного регулирования релизных планов. Хорошо это или плохо?
Игорь Толстунов:
Это очень сложный вопрос. С точки зрения рынка, административное регулирование – это, пожалуй, не очень хорошо. С другой стороны, наша индустрия всего выпускает в год 5 картин, которые могут на что-то рассчитывать, и им сложно бороться с Голливудом. Здесь, на мой взгляд, важно чувство меры. Сейчас у всех получается расходиться самостоятельно, потому что картин мало, и всегда можно найти более-менее комфортную дату. Перенос, как правило, не наносит значительный урон большой голливудской картине, но может доставить проблемы другому фильму. Я бы не хотел, конечно, чтобы на нашу дату вдруг рухнули какие-нибудь «Звёздные войны» и похоронили «».
Нина Ромодановская:
В конце сентября Правительство России не поддержало предложение Минкульта ввести сборы с телеканалов и кинотеатров в поддержку отечественных фильмов. Идея состояла в том, чтобы ввести сборы с телеканалов и кинотеатров, направив их на поддержку отечественной киноиндустрии. Сбор с каждого билета в кино при этом составил бы три рубля. Почему его отклонили? Не достаточно хорошо обосновано? Или телеканальное лобби в очередной раз не пропустило?
Игорь Толстунов:
У нас слабая экономика, и всем тяжело, поэтому телеканалы имели право отказаться. Нет простого способа отъёма денег, как говорил Остап Бендер. Чтобы не было оснований отклонять такого рода законопроекты, система поддержки кинематографа должна быть глубоко и детально проработана, включая налоговые льготы, механизм отчисления средств от кинопоказа и телеканалов, создание местных фондов и т.д.
Автор: Нина Ромодановская