18+

Недавно мне вздумалось пересмотреть один из лучших гэдеэровских фильмов – «Легенда о Пауле и Пауле» Хайнера Карова, 1973 год. Там стремительный темп, великолепные зонги рок-группы «Puhdys» и горечь, лишённая цинизма. Настоящая поэзия, без сладости, настоящая любовь, без розовой водички, с жёстким социальным бэкграундом и реальным сексом.

  

И вот что я подумал. А были ли в советском кино подобные фильмы? Был ли хоть один фильм о страсти, сметающей всё на своём пути? Я стал перебирать в памяти всё, мне известное. И знаете, что оказалось? Таких советских фильмов – нет. Вообще. Ну, то что нет таких российских фильмов, неудивительно. В России вообще не снимают фильмы о любви, это неактуально. Однако и советская кинематография, при всех надуваниях щёк и многозначительном задирании бровей, сидит в луже.

Даже «Романс о влюблённых», снятый Андроном Михалковым-Кончаловским как прямое подражание фильму Хайнера Карова, рассказывает о предательстве любви, не о её трагическом триумфе.

  

Все любови, представленные советским кинематографом, это жалкая мельтешня или тягостное томление, не разрешаемое в рамках сюжета. В лучшем случае, любовь оказывается оборвана в самом начале вмешательством третьей силы – например, Историей с Большой Буквы, как это пооисходит в «Летят журавли» Калатозова. Единственное приближение к теме дал Илья Фрез в «Вам и не снилось», но там история любви нарочито инфантильная, про подростков и для подростков, а развитие чувства оставлено под вопросом. Типа, ну, вот, пока они школьники, у них всякие там идеи насчёт Великого Чувства. А что будет потом, это мы ещё посмотрим.

  

Вы видели экранизацию чеховской «Дамы с собачкой»? Это рассказ о любви. О человеке, который, ненавидя своё чувство, презирая свою возлюбленную и себя самого, всё равно не может, не может, не может жить без неё – ломая себя, свою и её жизнь ради ненужной и ненавистной любви. А фильм в буквальном смысле слова ни о чём, поскольку представить себе Ию Савину, испытывающую оргазм в постели с Алексеем Баталовым, и корректного Баталова, сходящего с ума от одной мысли об Ие Савиной, совершенно немыслимо.

 

Есть ещё три советских фильма о любви. Вернее, три с натяжечкой, поскольку они очень хорошо иллюстрируют мой тезис. Во-первых, это две экранизации прекрасной новеллы «Сорок первый» Бориса Лавренёва. И вот интересно, что у Протазанова чисто биологическая страсть мужчины и женщины, явленная эффектно и убедительно, не переходит в любовь, так что финальный выстрел Марютки полностью предопределён, эротика не сдвигает героев с их позиций. А в шестидесятнической версии персонажи возвышены и почти бесполы – всё время на пионерском расстоянии друг от друга, а если и обнимаются, то болтают при этом на разные политические темы. Во-вторых, «Обыковенное чудо» Эраста Гарина и Хеси Локшиной, но это, опять-таки, сказка, вынесенная за пределы советской реальности. Интересно, что вторая экранизация этой же пьесы, сделанная в 70-х годах, выглядит несмешным фарсом.

  

Главный сюжет советских фильмов о любви – слабость чувства, не способного ни на йоту изменить траекторию жизней героев. Даже великолепная дилогия Эльёра Ишмухамедова «Нежность» и «Влюблённые» даёт лишь кружение влюблённостей, слабых, рвущихся, как паутинки на ветру. Но в большинстве случаев нет даже этой ауры притяжения двух людей. Нет страсти. Нет секса. Никто не ломает свою жизнь ради любви и великое чувство не вознаграждает безумца. В советском кинематографе все герои без исключения – добропорядочные конформисты.

  

При этом мне вспоминается интервью Клаудии Кардинале, которая целовалась с Эдуардом Марцевичем в «Красной палатке» и была поражена тем, что от него не было никакого отклика, никакой эротической тяги. В самом деле, все, за малым исключением, советские актёры и актрисы были попросту неспособны сыграть любовь, ибо понятия не имели, что это такое и с чем его едят.

Феномен отсутствия любви можно объяснить только одним. Советские кинематографисты, выходцы из элитарной советской столичной интеллигенции, не верили в любовь и не считали этот сюжет достойным реализации. 






Источник