С 17 по 21 февраля 2018 года в рамках Европейского кинорынка / European Film Market (EFM) в 15-й раз проходил Берлинский рынок копродукции / Berlinale Co-Production Market. В секции Berlinale Directors были представлены три проекта режиссеров, чьи фильмы были показаны в предыдущие годы на Берлинале. Среди них проект Бориса Хлебникова по роману Георгия Владимова «Три минуты молчания». В интервью режиссер рассказал о своем новом замысле, о том, как он относится к спорам вокруг «Аритмии», и какая картина с участием Александра Яценко нравится ему больше всего. 

Александра Иванова: 
Расскажите, пожалуйста, о проекте, который вы будете представлять на Берлинском кинорынке. 

Борис Хлебников: 
Мы с Наташей Мещаниновой пишем сценарий по книге Георгия Владимова «Три минуты молчания». Это история про мурманских рыбаков. Собственно, сценария как такового еще нет, собираемся написать его до конца лета. Сейчас есть расширенный синопсис, я представлю его на кинорынке и расскажу о проекте тем продюсерам, которые захотят с нами встретиться. Судьба фильма пока непонятна, потому что он достаточно дорогой. Нас поддерживает компания СТВ - Сергей Михайлович Сельянов и Наталья Дрозд. 

Александра Иванова: 
Чем эта история может заинтересовать иностранных партнеров? Почему, как вы думаете, руководство рынка сочло ваш проект перспективным в плане копродукции? 

Борис Хлебников: 
В этих делах я не эксперт. Скорей, это нужно спрашивать у устроителей рынка, у продюсеров. Мы написали ту историю, которая была нам интересна. Каким-то счастливым образом устроителям рынка тоже показалось, что она может быть интересной. 

Александра Иванова: 
Вы уже не первый раз будете на Берлинском кинофестивале. Может быть, у вас уже появились какие-то традиции, связанные с Берлинале? 

Борис Хлебников: 
Да нет, это каждый раз довольно деловая поездка. Показ, много общения, и потом быстро оттуда уезжаешь. Это огромный, очень интересный, социально направленный фестиваль. Там показывают кино, которое мне нравится. 

Александра Иванова: 
Кино успеваете посмотреть? 

Борис Хлебников: 
Когда как. Иногда успеваю, иногда нет. В этом году надеюсь посмотреть «Довлатова». 

Александра Иванова: 
Некоторые ваши коллеги, работавшие в авторском кино, не так давно сделали шаг навстречу мейнстриму и сняли масштабные фильмы. Я имею в виду «Ледокол» Николая Хомерики, «Дуэлянта» Алексея Мизгирева. Как вы относитесь к подобным опытам, и нет ли желания самому сделать что-то подобное? 

Борис Хлебников: 
Отношусь с огромным уважением.  Мне нравится «Ледокол» Коли Хомерики, вполне обаятельная и очень здорово рассказанная история. Алексей Мизгирев сделал вызов бюджету и  историческому кино. Управлять такой огромной машиной очень сложная задача. Когда человек не боится взяться за подобное, это в любом случае вызывает у меня восторг. На меня произвело огромное впечатление, как Бакур Бакурадзе вместе с Сергеем Сельяновым спродюсировали «Салют-7». Не верил, что в России возможно убедительно снять сцену невесомости. Это очень круто сделано. То, что Бакур решился на такую историю, и как продюсер довел ее до конца вместе с Сельяновым, тоже вызывает у меня большое уважение. Это интересно, но мыслей по поводу таких проектов пока не было. В сценарии, который мы пишем сейчас, есть и море, и шторма, и крушение корабля. Но это история маленького корабельного экипажа и главного героя с кризисом среднего возраста, и она не такая уж масштабная. Сейчас изучаю, как снимается шторм, как раскачивать корабль, как лить воду. 

Александра Иванова: 
Ваш фильм «Аритмия», который нравится подавляющему большинству зрителей, все же, как ни странно, вызывает и ожесточенные споры. Наблюдала немало жарких баталий на просторах Фейсбука между сторонниками и противниками картины. Как вы относитесь к такого рода киноспорам, имеют ли они смысл? 

Борис Хлебников: 
Спорят не из-за смысла. Это обычно довольно эмоциональная вещь. Но если люди к нему подключаются, за или против, мне это, конечно, кажется интересным. Сам я мало пользуюсь интернетом и практически ничего не видел. Но читал статьи и общался с людьми. И с теми, которым нравится картина, и с теми, кому не нравится. И в том, и в другом случае это было интересно. 

Александра Иванова: 
В интернете можно увидеть споры по различным поводам, битвы разыгрываются нешуточные. А у вас есть свой рецепт, если не спасения, то хотя бы какой-то терапии, отвлечения от всеобщего безумия, от того, что происходит? 

Борис Хлебников: 
Ой нет, этим как раз, мне кажется, все и страдают. На вручении премии «Золотой орел» ни один человек из вышедших на сцену не сказал ни про Серебренникова, ни про цензуру, ни про фильм «Смерть Сталина». У нас же очень много вопросов, правда? И было такое ощущение абсолютно параллельной, сказочной реальности, в которой все хорошо, замечательно, и все рапортовали министру о своей признательности. Отвлечься и не замечать, что происходит на самом деле, самый плохой способ существования. Мне кажется, не может полный зал кинематографистов сидеть в пиджаках и бабочках и ни разу ничего не сказать о цензуре, о своих товарищах. Это выглядит максимально странно и зловеще. Страшно, что с одной стороны происходит хаос, а с другой – мы стараемся ничего этого не замечать. Все происходит в двух каких-то параллельных пространствах и как будто бы вообще никогда не пересекается. А оно пересекается. И пересекается все жестче. И пока мы этого не замечаем, будет все хуже и хуже. Надеюсь, что в какой-то момент все начнут об этом говорить более активно, и что-то начнет меняться. 

Александра Иванова: 
Советские режиссеры в условиях цензуры виртуозно владели «эзоповым языком». Как вы думаете, смогли бы им овладеть нынешние молодые режиссеры, взращенные на свободе слова? 

Борис Хлебников: 
Смогли бы. Большие американские кинематографисты, такие, как Спилберг, Коппола и прочие в 70-е годы овладели этим языком вполне. Они должны были делать коммерческие фильмы, а им хотелось высказываться про Вьетнам, про депрессию, про хиппи, про разочарование в Америке и так далее. И с одной стороны они снимали космические, приключенческие блокбастеры, а с другой – делали из них социальные высказывания. Причин для такого языка достаточно много, и появляются они в разных странах. Но мне кажется, что это немного инвалидный язык. 

Александра Иванова: 
Имя Александра Яценко уже прочно ассоциируется именно с вашими фильмами. А у вас есть какая-то любимая картина с Яценко, снятая не вами? 

Борис Хлебников: 
Надо подумать. Пожалуй, из всех, которые я видел, это «Орда» Андрея Прошкина. 

Александра Иванова: 
Планируете еще работать с Ириной Горбачевой? И, кстати, поздравляю вас и актрису с заслуженным «Золотым орлом» «за лучшую женскую роль».  

Борис Хлебников: 
Спасибо. С огромным удовольствием, конечно. Ужасно счастлив за Иру. У нее внешне выдержанная и спокойная роль. А на самом деле такое очень сложно играть, но просто мало кто это понимает. У Саши есть где разыграться, а ее задача – весь фильм сдерживать  свои эмоции. Это очень тяжело. Переоценить ее роль невозможно. Рад, что ее работу заметили и дали ей приз.