«Чужой» принято считать фильмом настолько идеальным и уникальным, что уже в момент выхода на экраны он (пере)изобрёл и тут же закрыл жанр космического ужаса. Ни до, ни после не появилось ничего сопоставимого по уровню воздействия на индустрию и популярную культуру. Провокационный гений Гигера, лаконичная режиссура Скотта и сценарное мастерство О’Бэннона – творческое трио, стоящее за «Чужим» – сделали возможным появление картины, навсегда вписанной в историю кино.

Канадский режиссёр Дэвид Кроненберг с таким однозначным положением вещей не согласен и выступает за то, чтобы массовый зритель перестал считать «Чужого» чем-то появившимся из ниоткуда. У фильма, якобы, есть очевидные заимствования из других картин – его собственных.

Например, из фильма ужасов 1975-го года «Судороги».

Плакат фильма «Судороги» (1975)

Хоррор посвящён одиозному учёному, создавшему в своей лаборатории паразита. Из-за половой распущенности молодой хозяйки многоквартирного дома, паразит быстро распространяется среди соседей, превращая их в агрессивных маньяков. Пригород Монреаля – а следом и весь мир – оказываются под угрозой распространения заражения.

В интервью 2006-го года Кроненберг провёл параллели между «Чужим» и «Судорогами»:

“Хочу отметить, что кое-какие мои вещи оказались в «Чужом» – фильме намного более популярном, чем любая из моих работ. Сценарист «Чужого» – Дэн О’Бэннон – точно видел мои фильмы. Паразит, который вырывается из твоего тела, прыгает на лица – всё это есть в «Судорогах»”.

В своей критике Кроненберг довольно последователен.

Иэн Холм и Сигурни Уивер на съёмках «Чужого»

Ещё в год выхода «Чужого», он рассказал изданию Fangoria, что фильм Скотта пустой и пугает примитивными методами:

“Там нет никакой философии, никакой метафизики. Создание – просто человек в костюме крокодила, который гоняет по комнате группу людей. Думаю, мой фильм трогает что-то глубоко внутри, тогда как «Чужой» вызывает простую реакцию – нежелание быть съеденным крокодилом. Это просто фильм категории Б, который сняли не за $300 тысяч, а за $10 миллионов”.

Сцена с первым появлением паразита тоже не оставила Кроненберга равнодушным:

“В паразите нет ничего метафоричного, он ничего не пробуждает. Паразит есть внутри Джона Хёрта, но он занят своими делами, всё как обычно. В «Судорогах» паразит внутри и он меняет ваше поведение, ваши мотивы. Он нужен для чего-то большего, чем просто шокировать кого-то”.

Дэн О'Бэннон на съёмках «Чужого»

Но слабая философская сторона фильма беспокоила Кроненберга куда меньше плагиата, который, по его мнению, позволил себе сценарист «Чужого». В интервью The Film Expirience режиссёр выразил свою обиду на сценариста, который (возможно) кое-что подсмотрел у Кроненберга:

“Дэн О’Бэннон знал мой фильм. В таких случаях вы совсем не будете против, если вам воздадут должное. Даже ели вы вполне влиятельны – а многие молодые фильммейкеры говорят мне, как я вдохновил их – вы не против комплиментов. Если ты затронул какой-то нерв – приятно, когда люди знают об этом. Что-то становится нарицательным. Вроде фильмов о паразитах. Но ведь я был первым, кто сделал подобное”.

В качестве свидетеля обвинения Дэвид Кроненберг неоднократно называл Джона Лэндиса, режиссёра «Американского оборотня в Лондоне». Лэндис подтвердил Кроненбергу, что в его присутствии О’Бэннон постоянно упоминал в качестве источника своего вдохновения некие “канадские фильмы”. Под ними Кроненберг признал свои ленты «Судороги» и «Бешенство».

Плакат фильма «Бешенство» (1977)

По какой-то странной иронии, в середине ’90-х Кроненберг получил предложение стать постановщиком фильма «Чужой: Возрождение» – четвёртой части ксено-франшизы.

Режиссёр признался, что ему было бы интересно сделать фильм с Сигурни Уивер и Вайноной Райдер, но его совсем не привлекала работа над крупным студийным проектом. Кроненберг опасался за свою творческую свободу и предвидел предстоящую борьбу с продюсерами из-за траты бюджетных средств.

Свой отказ он сформулировал довольно хлёстко:

“Я не делаю сиквелы своих собственных фильмов. Так почему я должен делать сиквелы чьих-то фильмов?”.

Справедливости ради отмечу, что параллели, озвученные Кроненбергом, хоть и имеют место быть, но носят они, скажем так, характер не столь очевидный для рядового зрителя. Там, где канадский постановщик говорит о явных заимствованиях, смотрящий увидит существ, которые выглядят и действуют (даже с чисто биологической точки зрения) совершенно по-разному.

Что, разумеется, не опровергает того, что О’Бэннон мог вдохновляться фильмами Кроненберга, и не отменяет чисто джентльменского права Кроненбергу на комплимент, которого он ждёт уже 40 лет.